человек прикрывать бы не стал, а уже порешил бы где-нибудь за углом.
— Нормальное занятие, прибыльное.
Мне хотелось бросить все и рвануть к отцу в РОВД, пусть начинает поиск, но нужно было выудить максимум информации, и я предложил:
— Давай я тебя мороженым угощу где-нибудь в кафе?
Лена повертела в руке общипанную буханку, швырнула в море. Поднявшись, скептически меня осмотрела, задержала взгляд на стоптанных кроссовках.
— Давай лучше купим по мороженому и здесь посидим?
Хорошая девочка, понимает, что не у всех все хорошо с финансами.
— Как скажешь. Подождешь? Я пока сгоняю куплю.
Она кивнула, посмотрела на чаек, терзающих хлеб, а я рванул в магазин. В очереди я думал, как же спросить о Леше потактичнее, чтобы Лена не обиделась и не слилась. В первую очередь меня интересовала его фамилия. Если выведаю — дело в шляпе.
Дождавшись своей очереди, я купил четыре пломбира, побежал назад. Лена была все там же на камнях. Я протянул ей два мороженых.
— Вот. Сладкое, говорят, хорошо снимает стресс. Ты стройная, тебе можно.
Вроде девушка расслабилась немного, заулыбалась.
— Мой отец хотел, чтобы я и брат стали ментами, а сестра пошла в медучилище. При том, что сестра — артистка та еще, а брат художник.
— А ты? — поинтересовалась Лена.
Я пожал плечами.
— Всегда завидовал тем, кто с малых лет знает, кем хочет стать. У меня хорошо получается учить и объяснять, но карьера тренера или препода не прельщает. Наверное я — комбинатор и торгаш, но в этом трудно найти высший смысл.
— Ты говоришь, как старик.
— А тебя отец заставил идти на фельдшера? — сменил тему я, сообразив, что перегнул палку.
— Нет, мне нравится. На меня родители вообще не давят… Не давили, пока не появился Леша. Да и то — не на меня, а на него, и за спиной. — Она поморщилась.
— У Леши случайно не Смирнов фамилия? — закинул удочку я.
— Жуков он, — ответила Лена.
Да! Теперь можно рвать когти, вот только беседовать с Леночкой закончу, хорошая она девочка, нельзя ее просто бросить, как Бузю: с такими возможностями она могла стать зажравшейся стервой и колотить понты, а она о нищем приятеле печется. Потому я выслушал, какой Леша классный, многократно вспомнив Наташку. Прямо аж интересно стало на этого героя-любовника посмотреть.
Посидев с ней еще минут пятнадцать, я рванул к отцу в РОВД. Итак, подозреваемого зовут Алексей Жуков, он не маньяк-потрошитель, а… А хрен его знает кто. Типа машины гоняет из-за границы, а по факту — надо спрашивать у отца Леночки.
Что сделает отец? По идее ему нужно Леху в чем-то обвинить, его можно задержать на срок до трех суток. Станет ли он напрягаться? По идее должен — дело-то громкое, сулит премию или даже звезду на погоны.
Остановившись передохнуть, я написал на листовке: «Алексей Жуков» — и погнал дальше.
Дежурный на проходной был не тот, что в прошлый раз. Он набрал отца, протянул мне трубку, и я лаконично изложил суть проблемы. Капитан Мартынов велел проводить меня к нему.
Я дождался сопровождающего. Мы поднялись на второй этаж, и я поймал себя на мысли, что пришел к отцу на работу в первый раз.
Тут все было, как показывают в старых сериалах про ментов: стол с лампой, полка, два стула, шкаф с папками. Вторая дверь вела, надо полагать, в кабинет Ани Лялиной.
Отец кивнул на стул напротив, и я почувствовал себя свидетелем или потерпевшим, которому предстоит написать заявление. Вместо этого я положил на стол фоторобот Лехи и рассказал о Лене, их отношениях с Лехой Жуковым и о том, как ее крутой отец отвадил ухажера.
— Как фамилия отца? — спросил отец.
— Костаки, — ответил я и по округлившимся глазам отца понял, что человек это очень непростой.
— Ты его знаешь? — скорее констатировал, чем спросил я.
— Ха! — только и ответил он.
— Кто он?
— Криминальный авторитет. Он весь городок под себя подмял, все под ним. Немудрено, что пацан слился. Паша, вот правда, спасибо от всей души! — выпалил отец, и я ушам своим не поверил.
Аж переспросить хотелось, ничего ли он не попутал, готов ли повторить свое спасибо на бис. Похоже нет, не попутал, он мне настолько благодарен, что даже отчитался о том, что собирается сделать:
— Надо побеседовать с Алексисом Костаки. Раз пацан ему дорогу перебежал, он сдаст его с потрохами. Тем более если он серийный убийца.
— Скорее всего нет, тут что-то другое, — предположил я.
— Только бредить про трансплантологов не надо. Все, расходимся.
— Расскажешь, что и как? — спросил я.
Отец кивнул и пожал мою руку. Будь я четырнадцатилетним, посчитал бы, что добился признания отца и считал бы это рукопожатие достижением. Сейчас же понимал: я полезен — значит, я хороший, вот и вся логика. Радовало только, что отец возбудился от моей информации, значит, он и правда не в теме, и не придется его убивать.
В кабинет вошла Аня Лялина, отец, потрясая фотороботом, проговорил:
— Есть информация по нашему маньяку!
Аня изобразила улыбку.
— Проводи Павла, пожалуйста, на улицу, — распорядился отец.
— Ты ж будешь держать меня в курсе? — спросил я. — Ну, если позвоню, расскажешь, что и как?
— Я расскажу, — пообещала Аня, направляясь к выходу и приглашая меня за собой.
На ступенях, где я ждал отца несколько дней назад, она протянула мне визитку — просто картонку с отпечатанными цифрами.
— Еще раз спасибо, Павел. Обещаем поймать этого гада. И надеюсь, что пропавшие девочки живы.
— Только поторопитесь, пожалуйста!
— Конечно, — кивнула она. — Все, надо бежать.
Я секунд десять постоял на ступеньках, не веря в то, что дело не просто сдвинулось с мертвой точки — понеслось галопом. Неужели все так просто разрешится? Что с девочками? Живы ли они? Может, уже сегодня получится их освободить? Или…
Или все наши надежды напрасны. В памяти всплыло прочитанное очень давно, уж не вспомню ни автора, ни ресурс: «По трубочкам капельниц капает время, вплетается в тонкие синие вены. Надежда всегда умирает последней, она в отделении реанимации».
Как скоро будет результат? Если Леха живет в нашем городе, часа четыре минимум: бюрократические моменты, потом — доехать и обыскать жилище подозреваемого, затем — допрос, и все будет зависеть
