— А здесь ты не можешь её залатать, на поверхности?
— Здесь нет. В смысле, технически могу, конечно, но не стану. Если я это сделаю… оно придумает ещё какой-нибудь способ повредить корабль. Сломать что-то такое, чего уже не починишь. Сработает наверняка. Так что мы потеряем возможность отсюда убраться.
— Оно?
— Ты ведь уже поняла, что я не шучу. Что-то играется со мной. Оно.
— Поэтому мы тут шепчемся?
— Ну да. Так вот что я скажу. У нас будет всего один шанс взлететь и убраться отсюда. Иначе… я не знаю, что будет иначе, но про корабль можно будет забыть. Второго шанса нам не дадут.
Васька стояла и пыталась переварить то, что услышала. Заодно пыталась вспомнить, происходило ли что-нибудь необычное у них в лагере. Вроде нет. Или разве что…
— Девчонки говорили, что видели неподалеку от нашего лагеря огромных существ… незнакомых. Похожих на гусениц. В самом начале. Но они сразу исчезли и больше не появлялись. А ещё… водоросли. Они просто взяли и выросли у ручья, за несколько часов, короткой ночью.
— Даже так?
— Да. Ты не знал? Вроде следил за нами.
— Я видел новые растения. Но думал, вы их высадили. Не забывай, я мог наблюдать только с дрона, издалека. И только к тебе рисковал подлетать близко.
— Как ты тогда узнал, что меня могут увезти?
— Услышал, как парни болтали, пока ходили по своим делам. Про базу и что вы все туда перебираетесь.
— Ясно. Ну, в общем, водоросли выросли сами, за одну ночь.
— И что вы насчёт них решили? Откуда они взялись?
— Ничего не решили. — Васька пожала плечами. — Странно, конечно, но мы решили — какая-то местная особенность. Бывает же.
Данила не стал ничего комментировать, вместо этого сказал.
— В общем, такие дела.
— А… какой план? — Поспешно спросила Васька, потому что он, кажется, решил, что разговор окончен и собирался уходить.
— План? — Данила задумался. — Ну, пока плана как такового нет. Только несколько моментов, которые необходимо учитывать. Во-первых, мы должны улететь ночью. Во-вторых, мы должны скрывать приготовления к отлёту, вести себя так, будто нас подслушивают. Везде. Кроме туалета разве что и душа. Вот и всё. Разговаривать напрямую только здесь, в остальное время намёками. С прочим я пока не разобрался. Ничего не решил, наоборот, нового присыпало. Раньше приборы работали, но не срабатывали. Теперь они просто то работают, то нет.
— Я могу чем-то помочь?
— Можешь, — очень, даже слишком быстро ответил Данила. — Хорошо ешь, вдоволь спи и не нервничай.
— Ну, это понятно. — Васька отчего-то почувствовала себя скованно. — Как-нибудь нормально помочь? Каким-то делом?
— Приходите ко мне в пункт управления, что-нибудь придумаем.
— Сейчас?
— Можно и сейчас.
— Пошли.
Васька обрадовалась. Спать ей надоело, а вот улететь отсюда хотелось. И ещё хотелось немного побыть с ним рядом.
В пункте управления Данила перевёз ближе второй крутящийся стул со спинкой, зафиксировал его на новом месте и развернул к центру два больших боковых экрана.
— Сейчас я пытаюсь найти звук, который говорит о том, что оно приближается.
Васька посмотрела — какие-то графики, она ничего в них не поняла.
— Природа вокруг затихает, когда оно рядом. И я уверен, они, то есть животные, птицы и насекомые — они слышат. И вот я ищу эту волну. Скорее всего, человеческий слух её не уловит. Приходится искать на графиках разные колебания на разных частотах. Плохо ещё, что местная фауна такая скудная. Была бы как на Земле — там мгновенно всё смолкает, хочешь, не хочешь, а заметишь. Здесь иначе, шумят редко. В общем, нужно найти этот звук предупреждения.
— Зачем его искать?
— Когда оно приходит, всё вокруг затихает. Но важнее другое — потом оно уходит, и есть некоторый промежуток времени, когда оно перестает за мной наблюдать. Нужно вычислить этот промежуток, чтобы успеть… чтобы его знать.
Значит, чтобы успеть улететь.
— А в идеале составить точные отрезки времени, когда оно не тут.
— Это всё очень странно звучит. — Призналась Васька. — Просто не представляешь, как.
— Очень даже представляю. — Данила улыбнулся и посмотрел так, будто решал, стоит ли открыть самый страшный секрет. Потом, видимо, решился.
— Когда я приземлился, некоторое время я был… скажем так, нездоров. Перегрузки, кислородное голодание, небольшая поломка. В общем, некоторое время я думал… такое странное ощущение. Будто я раздвоился.
— Как?
— Будто рядом сижу тоже я. Ну, знаешь, когда открываешь глаза, иногда кого-нибудь видишь. Я открыл — а напротив сижу я сам. Ухмыляюсь так жутко… Я умею.
— Ты имеешь в виду, вышел из тела?
— Нет. Когда душа выходит, ну, говорят, что типа выходит — тогда ты видишь тело со стороны. И оно без сознания или мёртвое. А я открываю глаза, дышу, вижу свои руки, ноги, шевелюсь. И я же напротив сижу.
— И что ты себе сказал?
Данила задумался. Улыбка сползла с губ. И снова, как только улыбка исчезла, он начал выглядеть очень усталым. Измотанным каким-то, расстроенным и встревоженным.
— Я сказал — зря я сюда припёрся. Я здесь умру.
Васька почувствовала, как холодеет кровь. Он слишком серьёзно это сказал, будто на все сто в это верил.
— Всё будет в порядке. — Неожиданно ответила она. — Дочери нужен отец, и я верю, что ты её не бросишь.
Данила пристально смотрел на неё некоторое время и добавил.
— И тебя. Тебя я тоже не брошу.
Ну, тут Ваське пришлось промолчать.
Хотелось ли ей верить? Да, конечно, она и не скрывала своего желания. Но насколько это разумно?
Если человек обманул тебя один раз — он подлец, а если второй, ты — дурак. Дура в её случае.
В остальном… будь она проклята, но она верила каждому его слову! Как всегда. И что он рад ребенку, и что не бросит дочь и уж конечно, ни за какие коврижки не отдаст Васькиному отцу.
И что он сказал и слышал эти слова о своей смерти, чем бы это не объяснялось!
Правильно ли это?
Ах, если бы на такие вопросы было легко ответить!
Васька постаралась переключиться на что-нибудь другое.
— Так что я могу сделать?
Данила оглядел экраны, потом повернулся к ней. Он сидел на стуле и вертелся на нём, тоже до боли знакомое движение. На диване он мог и расслабиться, но стул… тут он ни секунды не мог усидеть спокойно. Никогда.
— Как-то всё коряво вышло, да, Василиса? — Заговорил Данила.
