утрет нос любому), но со мной он не справится.
— Не спеши радоваться, — произнес Итан, наблюдая, как я улыбаюсь, предвкушая победу над Кианом Калвером и мысленно открывая межмировой портал в Веланию. — Императору тоже известно об этом пророчестве, и, поверь, он сделает все, чтобы сохранить свое право на престол.
Наверное, поэтому я сейчас и сижу в тюрьме, мне в этом удружил старший Калвер…
— А по какой причине Лиам вдруг решит сражаться со своим отцом? — спросила я.
— Из-за тебя, — с теплой улыбкой произнесла Риса. — Он влюбится в тебя и решит жениться, а Киан будет против брака своего сына с носителем демонической сущности. Между ними произойдет конфликт, и тогда Лиам поймет, что единственный шанс быть с любимой — это самому стать императором.
Я поборола смертельное желание закатить глаза и категорически высказаться о своем будущем с этим Лиамом. О какой любви может идти речь, если мое сердце занято! Что за бред они все увидели в своих видениях?
— Давайте обсудим это потом, — тихо произнес Итан и внимательно посмотрел на меня. — На самом деле мы пришли по определенному поводу. Сейчас Высшая коллегия судей решает твою судьбу. По какой-то причине провидцы, несмотря на то что ты покинула свои миры, не видят будущее Велании и Харома. Это очень странно, твои миры еще защищены от предсказаний. Мне кажется, это связано с твоей истинной парой, пока между вами существует связь, ты закрываешь эти миры от ясновидения. Так вот, если судьи сделают вывод, что ты не опасна, то они отпустят тебя, а если нет…
— То казнят и отнимут мою магию, — равнодушно закончила я за него.
Я не боялась решения Высшей коллегии судей. Магам Мизареля не по силам будет убить меня, как бы они ни горели желанием это сделать. Но мои родственники не знали, какой на самом деле мощью я обладаю, и все трое с тревогой смотрели на меня.
— Ты не понимаешь, Эви, — с жаром произнесла Луиза. — Если сейчас провидцы не увидят ничего в судьбах жителей Велании и Харома, что убедит их в твоей доброте и миролюбии, они уничтожат тебя! Они не станут рисковать своими жизнями! Они слишком боятся той Лины, которой ты могла стать! И мне страшно за тебя, поскольку ни один провидец до сих пор ничего не увидел! Велания и Харом все также недоступны для нашей магии, как и раньше, когда ты еще была там!
До конца не знаю, что вывело меня из себя: тот факт, что моя собственная мать не знает моего сокращенного имени, или то, что она в принципе снова решила заговорить со мной, а может быть то, что она так усиленно пыталась проявить заботу и беспокойство, хотя на самом деле предала меня, разлучила с любимым! Но в итоге я взорвалась.
Я честно не хотела сейчас разоблачать себя и показывать свой настоящий уровень магии, но ничего не смогла с собой сделать. Темный дар вместе с истинной магией одновременно вырвались наружу и в мгновение обратили в пепел решетку, призванную сдержать мою демоническую сущность, сметая в клочья всю защитную магию, которую воздвигли против меня истинные маги.
Обратного пути нет, но я была этому даже рада. Больше нет смысла сидеть в этой клетке, всю нужную информацию я уже получила. Дальше буду действовать по обстоятельствам.
От меня разошлись мощные волны темной силы архидемона, и я поймала на себе полный ужаса взгляд родственников и офицеров, которые в страхе прижимались к стене. Мое же внимание было сосредоточено только на одном человеке. Луизе Шервуд.
— Мое сокращенное имя Лина, — стальным голосом произнесла я. Нас больше не разделяла решетка, и я стояла на расстоянии вытянутой руки от матери. — И я не высший демон, я архидемон. Как мне и было предначертано, я захвачу власть в магическом мире, но им станет не Велания, а Мизарель! Так что давайте не будем тратить время, отведите меня на заседание Высшей коллегии судей, я лично расскажу им, как прекрасно обстоят дела в Велании и Хароме, а заодно доходчиво объясню, что не стоит стоять у меня на пути!
Глава 22
Эвелина
Никто не шевелился. На меня, не отрываясь, в страхе смотрели мои родственники и двое офицеров, которые запоздало воздвигли вокруг себя защитные щиты. Я лишь отметила про себя, что эти щиты, реши я навредить им, не остановят меня, но у меня не было в планах сражаться ни с кем из здесь присутствующих. Мой бой состоится в другом месте и с другим магом.
Массивные двери в конце тюремного коридора открылись, и перед нами предстали еще двое офицеров, которые, увидев разрушенную камеру и меня во всей красе, округлили глаза. Но их замешательство длилось не больше одной секунды. В следующее мгновение в меня полетела боевая магия. Очень сильная магия. Удар был бы смертельный для любого человека или демона, но я никак не попадала под категорию «любого» и «обычного». Меня не сразить их силой.
Я даже не стала воздвигать щиты, мой темный дар просто погасил атаку, и смертоносная магия не достигла своей цели. Я же прямо встретила взгляды нападающих, которые в изумлении пялились на меня.
— Именем императора Киана Калвера, демон Эвелина приговаривается к смертной казни по решению Высшей коллегии судей! — громко объявил один из только что прибывших офицеров.
Ну надо же, все-таки истинные маги решили уничтожить меня! В какой прелестный мир я попала! Интересно, к такому решению их подтолкнула блокировка дара ясновидения и банальный страх неизвестности, или это снова проделки императора, который держится за свой трон и готов убить «возлюбленную» собственного сына только чтобы удержать власть в своих руках? А, может, он покусился на мою силу? Хочет забрать ее, негодяй!
Двое офицеров, которые сопровождали моих родственников, оправились от ступора и вместе со своими товарищами, объявившими мне смертельный приговор, предприняли еще одну попытку атаковать. Теперь в меня устремилось четыре разряда боевой магии. Сила верховных магов Велании даже рядом не стояла с этой мощью, но старания офицеров не достигли своей цели. Враждебная истинная магия была нейтрализована темной силой, которую я больше не скрывала. Им не достать меня. Я сильнее.
— А как же дать последнее слово обвиняемой? — с сарказмом спросила я у нападающих. — Или хотя бы объяснить, по какой причине меня сочли подлежащей уничтожению?
— У нас приказ — доставить демона для исполнения приговора, — сквозь зубы проговорил один из офицеров. Им уже было ясно, что со мной
