исключение распространялось только на тех истинных магов, которые, согласно пророчествам, должны были оказаться у портала в Харом. К примеру, когда мы встречали тебя, мы действовали в рамках закона, так как о твоем появлении было соответствующее прорицание. Если бы мы пересекли границу защитного купола в другой день и с другой целью, то нас бы подвергли наказанию, — он тяжело вздохнул, а затем стал говорить совсем тихо. — С тех пор, как в Мизареле открылся портал из Харома, здесь становилось все больше и больше нечистокровных носителей истинной магии. Это потомки тех людей, которые прожили три тысячелетия в Велании и Хароме. Таких людей здесь оказалось достаточное количество, и они уже не были такими пацифистами как те, в ком течет исключительно кровь истинных магов. Среди них нашлись люди, кто счел, что мы должны уметь сражаться и защищать себя от шитаинов, и они организовали тайный клуб по изучению не только боевой магии, но и боевых искусств, — он внимательно посмотрел на меня, а затем продолжил. — Тебе, наверное, непонятно, по какой причине был принят закон, запрещающий пересекать границу купола и изучать боевые искусства, но этому есть вполне логичное объяснение. Все попытки пересечения границы защитного щита приравнивались к покушению на использование магии для открытия межмирового портала, который может подвергнуть наш мир еще большей опасности, чем шитаины. Именно такое обоснование приводили Калверы для оправдания своего закона и действий. На самом же деле, они попросту использовали ситуацию с шитаинами, чтобы обвинять наиболее сильных магов в измене, попытках нарушить целостность защитного купола и подвергнуть наш мир опасности, а после приговаривали их к смертельному обряду, по исходу которого отнимали у людей силу, присваивая ее себе. Таким образом император увеличивал свой магический потенциал и одновременно уничтожал наиболее опасных, по его мнению, магов. Членам тайного клуба по изучению боевых искусств тоже доставалось. Периодически офицеры Управления Безопасности устанавливали нарушителей закона, решивших обучиться технике рукопашного боя, и те подвергались такому же наказанию: у них отнимали магию и убивали.
Для меня слова Итана граничили с нечеловеческой дикостью. Нельзя отнимать у людей магию и присваивать ее себе — это величайшее преступление против самой природы мироздания! Каждое существо рождается со своим уровнем магического потенциала, и увеличивать его за счет жизни другого грязно и противоестественно. В Велании и Хароме подданных, опустившихся до такого, приговаривали к казни. Это справедливое наказание для тех, кто решился отнять не только жизнь у другого человека или демона, но и его магию.
Здесь же сам император не гнушался таким способом увеличивать свою силу. Теперь понятно, почему за столько тысячелетий никто из магов так и не вступил в бой с шитаинами. Все дело в том, что Калверам было выгодно держать людей под защитным куполом! Сами правители были против уничтожения демонов Бездны, так как тогда бы они лишились законного обоснования своим ужасным поступкам! А так все очень просто: нашли сильного мага, обвинили его в покушении нарушить целостность защитного купола или открытии межмирового портала, приговорили к смерти и отняли магию!
Чужая магия увеличивает магический потенциал, но этот эффект длится недолго (от месяца до двух лет), а затем отобранная сила развеивается и человек остается со своей природной магией. Поэтому Калверам и нужны были эти репрессии, таким образом они оставались наисильнейшими магами Мизареля, за счет жизни других людей!
Меня зацепили слова Итана о том, что даже здесь, среди истинных пацифистов, все-таки нашлись те, кто был против жалкого существования за щитом и хотел сражаться с реальной опасностью, которая загнала магов в угол.
— Я уже начала сомневаться, что тут живут адекватные люди, — проговорила я, намекая на клуб по изучению боевых искусств.
Итан меня понял и улыбнулся. Он сам и Риса были боевыми магами и бывшими стражами Отдела Магического правопорядка Велании, а, значит, они умели сражаться как магически, так и физически.
— Живут, — тихо сказал Итан. — И эти маги тренируются в Клубе Шервудов, который организовал наш предок. Сейчас этим клубом руковожу я.
Это самая приятная новость, которую я услышала за все время, что нахожусь здесь! Увидев мой неподдельный интерес, Риса и Итан заговорщицки подмигнули.
— И сколько у нас таких магов? — тихо спросила я.
— Около сотни, — в тон мне ответила Риса.
— А как они относятся к нынешнему императору Мизареля? — поинтересовалась я.
— Не очень, — аккуратно произнес Итан. — Они возлагают больше надежд на его сына и… тебя, — он внимательно посмотрел на меня и продолжил. — Согласно пророчеству, ты должна стать супругой Лиама Калвера и их будущей императрицей, именно твое появление здесь они и ждали.
Об этом, мягко говоря, идиотском пророчестве мне уже было известно со слов самого Лиама, но становится его супругой я не собиралась. Не знаю, какую Эви они здесь ждали и как должна была сложиться моя жизнь, чтобы я в здравом уме вышла замуж за этого наследника Мизареля, но такого со мной никогда не произойдет. Я буду либо с Джеймсом, либо одна. Других вариантов нет и быть не может.
Но иногда эти предсказания подкидывали вполне здравые идеи…
— И как по этому пророчеству мы должны… сменить действующего императора? — спросила я, не спеша кричать во все горло, что этот Лиам мне примерно так же нужен, как высшему демону портальный артефакт.
— Лиам вызовет его на поединок и победит, — просто сказала Риса. — В Мизареле действует такой же закон, как и в Хароме, только самый сильный маг может править. Поэтому императоры и отнимали магию у своих подданных, так они сохраняли свое право на престол. А сын Киана Калвера бесспорно наисильнейший из ныне живущих магов Мизареля. Но, насколько я знаю, он сам никогда не убивал ради силы.
Вот она, та информация, которая и была мне нужна. Теперь я знаю, как на законных основаниях свергнуть действующего императора. Только надеяться на Лиама я не собиралась, я сама сражу Киана Калвера. Мне просто нужно его победить, и право на престол перейдет ко мне.
Хорошо, что наши законы о наследовании престола похожи. Но я не могла не заметить, что у наших миров есть еще кое-что общее. Магический потенциал наследников престолов преобладает над их родителями. Я могущественнее Шелиака, Джеймс сильнее Уильяма, а здесь Лиам превосходит силой Киана Калвера.
Насколько я смогла убедиться, когда общалась с сыном здешнего императора и невзначай просканировала его магический источник, он не больше моего. Бесспорно, Лиам далеко не слабый маг, и в Велании ему бы не было равных (за исключением Джеймса, который со своей королевской магией
