ним. Отвернувшись от ворот, он усмехнулся. Он даже не делал вид, будто понимает намеки и разбирается в интригах, которые плели аристократы. Хорикс выдала ему реплики, и он их произнес. Но он знал, что его госпожа опытный игрок и что сейчас Баск сделал ход, который ведет к проигрышу. Калид был не против, ведь то, что приносило пользу Хорикс, обычно было выгодно и ему.
Когда он вернулся в башню Хорикс, вдова уже ждала его на пороге. После быстрой прогулки по оживленным улицам, под палящими лучами солнца и в полном доспехе даже самый закаленный аркиец побежит к первому же корыту с водой, которое попадется ему на пути. Прежде чем подойти к Хорикс, Калид поспешно смыл с себя грязь и пот.
– Госпожа.
Не говоря ни слова, она повела его по украшенному мозаикой внутреннему дворику. Ее руки, как обычно, были скрыты в рукавах, но капюшон она откинула назад. Ее жидкие волосы сияли, словно серебряные нити. Ее голодный взгляд был прикован к губам полковника, словно она хотела прочесть его слова еще до того, как он их произнесет. Поединок с Баском зажег в ней былой огонь.
Калид низко поклонился.
– Прошу прощения, госпожа. После песчаной бури в городе весьма оживленно.
Хорикс нетерпеливо зацокала языком.
– Полковник, мне плевать на песок. Меня интересует только наш добрый друг, тор Баск. Что он сказал?
– Что отзывает свое предложение и что вы должны оставить его в покое. Что он предложил нам свою помощь, а мы якобы лишь досаждаем ему.
– Неужели? Какая дерзость.
– Похоже, вся эта история сильно его разозлила, – добавил Калид. – Полагаю, именно этого вы и добивались?
Морщинистое лицо расплылось в улыбке.
– Именно. Как я и предсказывала, гордый тор Баск только что бросил мне вызов. Он думает, что я блефую, что я беззуба и слаба. Он рассчитывает на то, что я откажусь от Келтро и обо всем забуду.
– А что вы предпримете?
– Полковник, я раздавлю его. Даже если бы Келтро не был одним из лучших замочных мастеров в Дальних Краях, я все равно не допустила бы, чтобы меня обворовывали. – Хорикс сделала шаг назад. – Если Баску нужна тень, мы доставим ее ему. Скажем, что это подарок, и умоем руки. Он поверит, что я получила компенсацию за Келтро и считаю дело улаженным. – Хорикс выпятила серые губы, и они стали похожи на кошачью задницу. – Вы нашли для меня хорошего духа?
Калид улыбнулся.
– Да, госпожа, нашел. С прекрасными рекомендациями.
– Отлично. Не прекращайте радовать меня, полковник. Ради вашего же блага.
Оставив его посреди огромного мозаичного пола, она пошла наверх, в свои комнаты. Эта упрямая женщина никогда не пользовалась заводными лифтами, предпочитая ходить пешком.
Полковник покачал головой. Он осуждал не ее, а тора Баска: за все те годы, пока Калид служил вдове, еще никому не удавалось ее одолеть, даже в то время, когда из ценностей у нее была только собственная гордость.
Калид бросил взгляд на дверь в противоположном конце дворика – закованную в цепи и запертую на замок. Вот теперь у Хорикс появились причины сражаться еще яростнее, чем раньше.
Глава 8. Злодей
До того как было открыто волшебное порабощение, мертвецов отправляли в Никс или хоронили с монетой во рту. Теперь таков удел только тех, кто умирает спокойно, ведь их мы поработить не можем. Догматы гласят, что те, кто умер в смятении, покорно служат своим господам. Именно они посвящают свою полужизнь улучшению Арка.
Фрагмент учебного свитка, который можно найти в большинстве школ Аракса
Если и существовало на свете слово, которое Боран Темса ненавидел больше всех остальных, то это было слово «проблема». Оно грязнее любого ругательства, оно обличает сильнее, чем любое обвинение. Враг, который потрошит тебя ложкой, едва ли хуже, чем это слово.
Именно поэтому взгляд, который Темса бросил на Острозубку, был резким, словно бритва, и осуждающим.
– Что значит «проблема»?
– Это хванилифе – фтавая фтука, боф…
– Я теперь тор. Тор Темса.
Острозубка слишком увлеклась чесанием головы и не заметила свою ошибку.
– Никогда таких не видела – тут ни фефтевенок, ни пруфин. Никаких ключей, профто дюфина пвоклятых комбинафий…
– И что?
– Я… – Она прикусила губу, и та побелела. – Я не могу ее отквыть, боф.
– ТОР! – крикнул Темса, топнув металлической лапой.
Острозубка сжалась, отступая к железному хранилищу, которое оказалось сильнее ее. Темса взглянул на него. Круглая дверь, похожая на огромный канализационный люк, была закрыта перекрещивающимися толстыми железными брусами и засовами. В ее центре находился тонкий шов, а вдоль нее располагались пузатые ящички, и из каждого торчало полдюжины бронзовых шестеренок. Темса потыкал в замки тростью, пнул металл ногой, но, что неудивительно, ничего не произошло. Когда лязг стих, Темса опустил голову.
– Даниб, – обратился он к стоявшей рядом фигуре.
С проворством, не соответствующим его чудовищным размерам, призрак бросился вперед, схватил Острозубку и оторвал ее от пола. Ее горло оказалось зажато между его бицепсом и предплечьем. Булькая, замочный мастер принялась царапать его доспех.
– Ты смеешь заявлять, что не можешь выполнять свою работу? – крикнул Темса.
– Дай мне ефе день! – прохрипела она. – Или два!
– Два дня? Да я два часа тебе не дам! Несколько дней уже прошло, и с каждой минутой, которую мы проводим здесь, подозрения усиливаются. Пустая башня ничего никому не расскажет, Острозубка. А вот трупы внизу расскажут, еще как! Скоро их тени поднимутся – и у них, возможно, есть семьи и друзья. Их отсутствие наверняка уже вызывало вопросы! Люди захотят выяснить, в чем дело, и придут сюда. А где буду я? Вместо того чтобы пересчитывать новенькие половины монет, я буду все еще стоять здесь и смотреть на то, как ты ковыряешься в двери! И что про меня можно будет сказать после этого, а, Острозубка?
Либо Острозубка экономила воздух, либо была тупа как пробка. В любом случае, она ничего не ответила.
– «Виновен!» Вот что про меня можно будет сказать. «Виновен!» Настолько, что Палата Кодекса не будет, как обычно, рассматривать наше дело несколько месяцев – нет, уже через неделю они бросят нас в кипящее масло. Не знаю, как вы, – добавил он, обращаясь к окружившим его людям, – а лично мне это совсем не улыбается!
Люди Темсы одобрительно захмыкали. Острозубка перестала царапаться и обмякла.
– Дай мне чаф, – прохрипела она. – Пошалуфта, фор.
Темса знаком приказал призраку отпустить ее.
– Час. Ни одной песчинкой больше.
Острозубка встала на колени перед дверью хранилища и дрожащими пальцами потянулась к своим инструментам. Темса пожал плечами. Час он мог себе позволить. За это время он сможет дать тал Хейю последний шанс. Он поманил пальцем Даниба, и призрак вышел за ним в коридор.
– Не смотри на меня так. – Даже не поворачиваясь, Темса чувствовал на себе взгляд Даниба. – Нам уже давно пора обзавестись замочным мастером получше.
Даниб засопел.
– Добра она
