тонули в ней.
— Проведи брифинг, раз уж говорить не о чем, — меланхолично сказал Хан. — Ты ведь взял это дело, пока я разведывал обстановку у Лон Айленда.
— Хорошо. Итак: пока ты разрабатывал план, я наткнулся на небольшую группу военных в местном пабе — хотел спросить их о работе, но они начали плакаться мне на жизнь… Знаешь, это новое поколение «бойцов» — выросли на крейсерах и авианосцах, никогда не видели мира, но уже завышают свою самооценку до небес. Так вот: они ныли о том, что их выгнали на первую операцию — представляешь?! Три ноющих пацана, обвешанных стволами, которые всё-время вопят: «Мне страшно!» — блевать хотелось! Кхм… В общем, они покинули «Терминус» — отель, который служил им базой в Южной Дакоте, в составе очень большой группы — минимум шестьдесят человек, среди которых были несколько медиков и подрывник, хотя вначале, по их же словам, их было полторы сотни. Их задача — обоснование цепи сухопутных военных баз назначенному маршруту: Миннесота, Южная Дакота, Миссури, Оклахома и Теннеси. С Миннесотой они справились легко.
— Ещё бы, — фыркнул охотник. — С тех пор, как уровень воды в Великих Озерах немного поднялся, «морские котики» начали пользоваться Мичиганом, как дешёвой проституткой.
— Именно. Но даже не это самое смешное — Миннесоте они были со стариками, семидесятилетними вояками, едва держащими даже свой хер в толчке и… всё обошлось без потерь. Я как это услышал — мне в ухо будто бы внутренний голос заорал: «Опыт, чувак». Но дальше эти сопляки пошли сами. И именно это и было той причиной, по которой они так ссались выходить из Терминуса — пока завоевали три верхних этажа и перекрыли вход, сдохла добрая половина из них — целая рота полегла в паре квадратных метров, хотя большинство из них, уверен, просто покончило с жизнью — популярная практика, знаешь ли.
— Популярная практика, да. Как и то, что они сначала пытаются вычистить всё здание, а потом уже баррикадируются на верхних этажах, хотя понимают ведь зачатками мозгов, что по осени количество гнёзд в помещениях увеличивается до нельзя… Ладно, продолжи — они дошли до Теннеси, не так ли?
— Они дошли до Теннеси. С горем пополам. С трупами. После Миссури, в котором они почти облажались, их осталось ещё меньше, и они отчаялись: назад им путь был закрыт — расстреляют свои же и будут готовить новых «героев Америки». Как позже выяснилось, они искали в этом пабе добровольцев — таких же умалишенных мужиков, которые готовы отдать жизнь просто ради того, чтобы. Я подошёл, представился, и мы заключили сделку: с нас — пять зачищенных этажей First National Center Building, что в центре Оклахомы, с них — всё, что мы попросим. Из того, что есть у вояк, разумеется.
— Всё?
— Всё, — твердо ответил мастер переговоров.
— Как же ты сторговался с этими придурками?
— Очень просто — никак. Они собственноручно хоронили семь десятков тех, кто сдох в двух этажах. А когда какой-то чёрный подваливает к ним в пабе и предлагает сделать такую же чёрную, как он сам, работу за них, и сделать это только с напарником — они соглашаются, не думая о цене — видят то, как будут давиться смехом ещё неделю и мечтать, как расскажут эту историю через пять лет у костра — расскажут, как мораль о неудачнике.
— Вот за это и люблю договариваться с молодняком — они всегда уверены, что решает количество.
Разговор зашёл в тупик. Через пару часов они вышли на первый перекресток: с запада показывались маленькие дома Эдмонта, с юга и севера — всё та же бесконечная дорога, а на востоке, судя по карте, должна была виднеться «большая вода» — озеро Аркадия, но то ли оно была выше уровня дороги, то ли леса были слишком высоки… Мимо также незаметно пронеслись Лейк-Алума и Форест Парк и Витчер. Когда солнце вновь начало идти на спуск, Уильям «Из Джонсборо» Хантер и Джеймс Виттима вышли на межштатную трассу номер 40 — прямиком до центра города.
— Знаешь, если бы не твоя боязливость, мы добрались бы до точки на час-другой раньше, — упрекнул напарник старшего, смотря в карту.
— Это осторожность, а не страх, — тут же отрезал тот, взбираясь на железнодорожные пути. — В одном Оклахома Сити жило около семисот тысяч людей, не считая близлежащих городов. И даже если учесть то, что большинство давно умерло — готов спорить, тут остались ещё группы, готовые убить нас за один ботинок. И знаешь, что? Они ждут людей днём. Да и пришли мы на недели раньше, чем должны были — нечего меня зря упрекать. Кстати… — вновь запнувшись в порыве кашля, прервался Уилл, — пока мы не пришли: как будем пробираться на верхние этажи? Тебе вообще что-то рассказали о здании?
— Не-а. Думаю, поступим так же, как и в Чикаго прошлой зимой — воспользуемся шахтой лифта.
— Как и в Чикаго? Нам нужно будет как-то зайти в те шахты лифта — это уже задачка. Сейчас не зима, так что активных заражённых на первых этажах больше всего — ждут, пока орда до них дойдёт.
— Кстати, как думаешь, почему они просто зимой не начали всю эту хрень? Из-за сверхгнёзд?
— Угу. Я бы сам не рисковал шесть раз за сезон лезть в Ад, а многие из солдат (как старых, так и молодых) вообще не были там ни разу — что уж говорить о полноценной серии операций и о том, чтобы вести за собой других?
Они медленно подошли к повороту на Вест-Мейн стрит, посматривая на крыши домов и остановились у него. Оба предпочитали держаться под карнизами зданий и за листвой высоких деревьев. Пускай на обычных ходячих они, в большинстве случаев, не обращали внимание — вешать оружие обратно на плечо не хотел ни один из них.
— А неплохая архитектура, — шепнул бывший солдат, указывая на Национальный Центр, — многоуровневая крыша и этажи с выступами — есть, где поставить снайпера, водосборник и тому подобное, стены между окнами, а не сплошная панорама… Теперь понимаю, почему они выбрали именно его. Хотя нам ли не плевать, да?
— Верно. Теперь тихо — выходим на улицы.
Выдохнув, оба завернули за здание и оказались прямо на центральных улицах Оклахома Сити. Уже на пути к роковому повороту они встречали одиноких
