сказал он. – Я вот очень по вам соскучился.
– А я вот не очень рада вас таким видеть.
Зофия наклонилась, потрогала рукоять ножа.
– Ну кто из нас на палубе большой не падал, не блевал и не ругался, – сказал Фёдор.
– Вам больше спичи Мармеладова подходят. Вы уже почти он. Я тут у вас вчера кое-что забыла. Хотела забрать.
Она зашла в ванную и тут же вышла, надевая на безымянный палец обручальное кольцо.
– Разве вчера? – сказал Фёдор. – Думал, дней пять прошло.
– Да, вчера. У вас кровь.
Он посмотрел на порезанную ладонь и отмахнулся:
– Ерунда это все.
– Вы собираетесь сценарий писать? Или будете пьянствовать?
– И то, и то.
– Не получится. Кстати, вам должен был прийти аванс. Нужно будет чек прислать.
– Да, все будет. И чек, и сценарий, и долгая счастливая жизнь.
Фёдор ушел на кухню, достал водку. Зофия встала в дверном проеме, сложила руки на груди и смотрела, как он пьет. Фёдору подумалось, что она глядит на его движущийся, как паровозный шатун, кадык. Он поперхнулся и высморкнул немного водки через ноздри. В носу защипало. Фёдор поставил бутылку в холодильник, сел, закурил.
– Жалко, когда талантливый человек сам себя губит, – сказала Зофия.
– О ком речь? – огляделся Фёдор.
– Не придуривайтесь.
– А понимаете ли вы, когда уже больше некуда идти?
– Только не нойте, пожалуйста.
– Вы же просили мармеладовских речей.
– Я не просила.
Зофия села напротив и закинула ногу на ногу, оголив колено. Фёдор ощутил пьяную животную похоть и отвернулся к окну. Львы по-прежнему величественно восседали и держали зубами мост.
– Я приведу своего гипнотизера, он вас вылечит, – сказала Зофия.
– Тоска все равно никогда не кончится, – ответил Фёдор.
– Опять нытье?
– Это не нытье, а факт.
– Антон сказал, вы вчера встречались с Панибратовым. Он вас возил на бойню.
– Оказал честь, – хмыкнул Фёдор. – Но я такую честь в гробу видал.
– Кого забивали?
– Я – никого.
– А кого он предлагал?
– Теленочка.
– Рука не поднялась?
– Вот именно, – повернулся Фёдор и почувствовал себя вдруг совершенно трезвым. – Да, рука не поднялась. На детей у меня рука не поднимается.
Зофия вздохнула, будто с облегчением.
– А у Вовы поднялась. Он однажды Вову туда возил. Правда, ему принесли курицу. Но Вова ей голову отрубил глазом не моргнув.
– Что за Вова?
– Борщевиков же. Игорь Игоревич любит театр, а Вова один из его любимых артистов.
– Вас тоже возил?
– Пока нет.
– У вас-то рука поднимется? – спросил Фёдор.
– Поживем – увидим, – ответила Зофия.
– Что-то мне расхотелось на него работать.
– А вы на него и не работаете. Просто напишите сценарий.
– И сценарий писать расхотелось.
– Расхотелось? Или не можете? – спросила Зофия.
– У меня это взаимосвязано, – сказал Фёдор и подошел к холодильнику.
– Остановитесь пока что.
Он пожал плечами и вернулся на место.
– Зря вы не читали приговор.
– Какой еще приговор?
– Я хотела сказать – договор. А там написано черным по белому, что в случае невыполнения обязательств с вашей стороны Панибратов имеет право получить с вас любую компенсацию, которую захочет.
– Серой запахло никак?
– Опять дурака валяете? – сказала Зофия. – А дело серьезное. Вот выкатит он вам иск миллионов на десять.
– Интересно, как он сможет их с меня слупить? Мне таких денег за всю жизнь не заработать.
– Фёдор Андреевич!
– Давайте уже на «ты» перейдем. И без отчеств.
– Фёдор, правда, не валяй дурака. Садись за работу. В конце концов, ты своего друга подставишь, если ничего не напишешь.
– Напишу, напишу, – вяло отмахнулся Фёдор. – Женьку и правда жалко кидать.
– Пить надо прекратить.
– Само собой.
Зофия встала, открыла холодильник и достала бутылку. Глядя Фёдору в глаза, вылила водку в мойку. Он не шелохнулся.
– Был один человек по фамилии Липатов. Он не выполнил договор. В договоре был пункт, такой же, как у вас. Липатову пальцы отрезали.
– Все?
– Да, и на ногах тоже.
– Красивая сказочка. Натурально – братья Гримм.
– Это не сказочка. Слушайте, давайте я вашему Карцеву позвоню, чтобы он с вами посидел.
– Зачем?
– Ну как это «зачем»? Чтобы вы из запоя вышли. К тому же это и в его интересах.
Она достала смартфон, порылась, нажала вызов и замерла, глядя в одну точку. Этой точкой было колено Фёдора.
– Евгений? Это Зофия, у меня к вам дело. Ну я рада, что вовремя. Что? Куда? Вы серьезно? Ясно. Всего доброго.
Она убрала смартфон.
– Карцев ваш сам лыка не вяжет.
– Молодец Женька!
– Да ну вас всех к черту!
Зофия вышла с кухни. Фёдор последовал за ней. Она крутила колесико замка.
– Делайте что хотите! Я предупредила. Откройте уже эту дверь!
Фёдор открыл. Она побежала вниз по лестнице. Он хотел крикнуть что-нибудь вдогонку. Например, что не подведет ее. Или передать привет мужу. Но пока Фёдор придумывал удачную фразу, Зофия успела спуститься на первый этаж и выйти из парадной.
«Милая такая», – подумал он, шагая в дальнюю комнату.
Бутылка водки откатилась к окну и лежала под батареей. Вспомнив, как метнул ее сюда, Фёдор ухмыльнулся. Что это был за бред?! Он уселся с ногами на широкий подоконник и стал пить из горла, глядя на улицу. Зофия перешла Львиный мостик, остановилась и оглянулась. Фёдор спрятал бутылку и помахал ей. Она его не заметила. Сверилась со смартфоном, села в подъехавшую машину и укатила. Фёдор допил остатки, слез с подоконника и мимолетно похвалил себя за то, что слез в правильную сторону. Он был уже на пороге комнаты, пьяный, ухмыляющийся, мечтающий о новой выпивке, когда раздался голос:
– Федя, стой!
Он остановился. И опять испытал катастрофическое чувство резкого отрезвления. Показалось, всю выпитую им водку моментально вышибло из тела вонючим потом.
– Освободи меня! – сказал голос. – Помоги!
Фёдор огляделся. Комната была пуста. Занавеска колыхалась. Под окнами, шурша шинами, проехал автомобиль. Он видел и слышал все с невероятной четкостью. А нутро ходило ходуном от тошнотворного страха. Фёдор попытался заговорить, но смог из себя вытащить лишь приступ заикания. Как с бодуна.
– Я здесь, Федя. Убери книги.
Голос был не мужской и не женский, не низкий и не высокий. Будто бы даже неживой, механический.
Фёдор с сомнением посмотрел на книжный стеллаж бабушки Биби. Кажется, когда въезжал сюда, собирался заняться чтением ее библиотеки. Смешно вспомнить. На секунду он отвлекся. Но голос живо вернул ему оцепенение.
– Хочу посмотреть на тебя.
Показалось, что пол вдруг наклонился, и Фёдор на неверных ногах, поскальзываясь, прошаркал к стеллажу. Будто теленок, которого тащили навстречу кувалде. Дрожащей рукой вытащил несколько книг и отбросил в сторону. Потом еще несколько.
– Соседняя полка, – сказал
