за плечо. Старик перестал бормотать себе под нос и робко взглянул на полковника. Его зрачки дергались как припадочные, сухие губы с коркой потрескавшейся кожи дрожали — Дженингс пару раз облизал их языком.
Киан поморщился — от вида старика его подташнивало. А еще от Дженингса несло потом, морем и смрадом давно немытого тела.
— Герт, ты можешь нам рассказать, что случилось? — вкрадчивым голосом спросил Гейб, как будто утешал ребенка. — Ты дома, здесь тебя никто не тронет.
У Киана брови на лоб полезли. Старый медведь Гейбрил и так умеет?! Или это он только с ним такой громкий и злой, а с остальными куда мягче? Чудеса, да и только.
Из кухни выглянула любопытная мордаха служанки, но чья-то толстая рука быстро втащила ее за волосы обратно. Служанка пискнула, а на кухне зашушукались.
Дженингс не сразу понял, что от него хотят и кто вообще перед ним. Но когда сообразил, то даже как-то приосанился.
— По... Полковник Оттис!
Старик попытался вскочить, но Гейб мягко усадил его обратно, надавив на плечо.
— Не вставай. Ты устал. Просто расскажи нам все.
Дженингс мелко и быстро закивал, как в припадке. Киан отстраненно подумал, что до настоящего припадка тщедушному смотрителю и вправду недалеко. Как он еще дышит вообще?
— Я... На меня напали, и, и... — начал Герт, но тут же раскашлялся так сильно, точно собирался выплюнуть легкие.
Гейбрил постучал его по спине и сунул ему под нос кружку с пивом. Старик сделал несколько глотков — струйки текли у него по подбородку, мочили грязную рубаху.
— На меня напали, — повторил Дженингс уже более уверенно. — И маяк захватили.
«Этого еще не хватало!»
Кто мог додуматься захватить маяк у Границы? Даже шартехцы на такое не способны, они же не идиоты. Разбойники? Пираты? Тоже бред — зачем им маяк, на котором помимо полудохлого смотрителя и нет ничего. К тому же это глупо и по другой причине — ясно ведь, что гвардейцы сразу понесутся отбивать маяк, а кто захочет драться с ними? Это ж самоубийство. И ради чего?
Гейбрил, судя по всему, думал так же, ибо на лицо его наплыла недоуменная гримаса.
— Когда мы проплывали мимо, — встрял Мистаф, — На острове никого не видели. Понятия не имею, про кого он талдычит.
Дженингс со злобой зыркнул на купца.
— Ты не знаешь! А я их видел! Собственными глазами! — старик красноречиво потыкал пальцем себе в лицо. — И я говорю — маяк захватили!
— Кто? Кто захватил, Герт?
От голоса Гейба смотритель притих и опять весь сжался в комочек. Киан незаметно отступил на шаг подальше — стариковская вонь его уже доняла.
Дженингс испуганно огляделся по сторонам, поманил пальцем Гейба, чтобы тот наклонился поближе. А потом с придыханием выдал:
— Дэвы!
Мистаф всплеснул руками.
— Ну вот! Он и нам про дэвов заливал. Совсем тронулся дядя.
Но, увидев хмурые лица Киана и Гейбрила, Мистаф замолчал. У него за спиной, в подсобке, сначала стукнуло, а потом кто-то приглушенно ругнулся — подслушивающий трактирщик, похоже, тоже удивился.
— Герт, — все так же вкрадчиво сказал Гейбрил. — Давай-ка все с начала, а? Что ты видел?
И Дженингс рассказал. Как его несколько дней тревожило море, как ночью кто-то долго стучал в дверь, а потом в маяк вломились и смотритель еле успел забраться к фонарю и закрыться на самом верху.
— Я там до утра просидел, а они все скреблись в люк, — говорил Герт, дрожа то ли от холода, то ли от страха. — А потом затихли. Я еще часа два на всякий подождал, ну и... Думаю — надо рискнуть, иначе подохну ведь. Так и так подохну, если что. Люк открыл, гляжу — внизу никого, но везде мусор, водоросли и пол мокрющий! И крышка люка исцарапана в хлам. А она толщиной в мою руку!
Дженингс схватил себя за предплечье, остервенело зашлепал ладонью по коже.
— Цельный металл! А там борозды в полтолщины! Каково, а?!
Старик заграбастал кружку, долго пил, обливаясь пивом и противно похрюкивая. Но потом продолжил:
— Я спустился к себе. Все перевернуто, поломано, разбросано! И сыро! И какая-то дрянь тухлая везде, как будто намазали ей все! Ну я вылез наружу, слышу — то ли хрипит кто-то, то ли рычит. Вроде как у сарая. Я выглянул — а там двери выломаны, а внутри эти твари копошатся! Здоровые, страшные! Я... думал выстрелить. А потом думаю — все одно всех не убью, а они на меня гурьбой навалятся. Подохну же почем зря. А кто на сушу сообщит? А? Кто вести привезет? Ну я на лодку, пока они не заметили. Плыву, сил уж нету, руки сводит, но остров видно еще. Гляжу — уроды эти на берегу собрались и как будто смотрят на меня. И все... Не помню дальше ничего.
Тишина после рассказа Дженингса сгустилась такая, что ее можно было резать ножом и намазывать на хлеб. Киан тупо рассматривал носки сапог и сокрушался, за что ему такое наказание. Гейб сопел рядом, а Мистаф выглядел не таким смуглым как парой минут назад — точно молоком кожу облили.
— Слушайте, я... — сказал вдруг купец с хрипотцой. — Я, наверное, пойду. Старика вам отдал и мне делать тут больше нечего.
— Постой.
Гейбрил отвел Мистафа в сторонку и что-то долго твердил ему на ухо — купец кивал, соглашаясь. Потом оба пожали друг другу руки, и шартехец вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.
Гейб тем временем за шиворот вытащил трактирщика из подсобки и заорал ему в лицо:
— Чтоб ни слова никому! И своим всем скажи. Если узнаю, что разболтали — за яица тебя на бриг подвешу вместо парусов! Ясно тебе?!
Менстер закивал, обливаясь потом, бухнулся на колени.
— Раалом клянусь — никто и словечка не выдаст!
«Не поможет. Все равно растрындят на весь город. Днем раньше, днем позже, но все равно узнают все».
— И старика чтоб накормил, напоил и приглядел за ним! Лично проверю.
Дженингс, похоже, приходил в себя — он наяривал суп за обе щеки с дикой скоростью, причмокивая и облизывая ложку. Киан отвернулся — это зрелище не для слабонервных.
— А ты, — покончив с беднягой Менстером, Гейбрил вспомнил про племянника. — За мной в штаб. Будем думать.
У дверей кабака собралась нехилая толпа —
