Верна «Из пушки на Луну». Пояснительные записки к дипломам никто никогда в жизни не читал, но тут один из членов приемной комиссии начал листать записку и нашел Жюля Верна. Был большой скандал, защиту остановили, и Володя получил диплом только еще через год.
Студенческие годы Игорь позже вспоминал с большим удовольствием, ребята часто устраивали дружеские вечеринки, ходили на вечера (слова «дискотека» тогда не было), танцевали, слушали джазовую музыку, записанную на «костях» или на пленку. В ходу были также полублатные дворовые песенки для интеллигентных юношей и девушек, типа:
Про Анну Каренину
Жила на Москве героиня романа,
Из старых дворянских семей.
Ее называли Каренина Анна,
Аркадьевна – отчество ей.
………………………………………….
Тут Вронский явился, ужасный пройдоха,
И белый к тому ж офицер.
Его воспитала другая эпоха,
И жил он не в СССР.
………………………………………….
Или про Отелло
…Папаша – дож венецианский
Большой любитель был пожрать,
Любил папаша сыр голландский
Московской водкой запивать.
………………………………………….
Или про Льва Николаевича Толстого
В имении Ясна Поляна
Жил Лев Николаич Толстой,
Не ел он ни рыбы, ни мяса,
Ходил по именью босой…
На Урале народ плохо воспринимал сухие и полусухие вина, и когда при Хрущеве начался массовый импорт таких вин из Болгарии, Венгрии и Румынии, то поначалу вино выливали в большие кастрюли и варили его с сахаром перед употреблением. Игорь, имевший гуд аут – ский опыт употребления сухих марочных вин и пивший такие вина, считался в связи с этим белой вороной в студенческой компании.
Пятый курс промчался, как заяц после выстрела охотника – быстро и петляя. На преддипломную практику профессор поехал в Бронницы к Грише и туда же оформил и распределение. Было решено, что практику он будет проходить не в отделе, которым заведовал Гриша, а в отделе, которым заведовал полковник Платон Андреевич Сазонов, сосед Любы и Гриши по лестничной площадке. Он был легендарным человеком, в молодости после окончания военного училища Сазонов упал с турника и сломал ногу. Она срослась как-то неправильно, и до конца жизни полковник хромал. Благодаря железной силе воли он остался в армии, отлично бегал, прыгал, плавал и ходил на лыжах. Вообще Игорю повезло, поскольку ему довелось общаться с удивительно интеллигентным и образованным контингентом настоящих русских офицеров, о которых он имел представление в основном по мемуарам А. А. Игнатьева[11].
Руководителем практики и потом дипломного проекта был подполковник Андрей Ильич Фоменко, тоже фигура весьма примечательная. Во время войны он волею судьбы попал во Францию, где был военным советником крупного отряда в армии генерала де Голля. Он был лично знаком с генералом. Фоменко свободно владел французским и отлично знал французскую культуру и литературу. В момент контактов с Игорем Фоменко возглавлял Общество советско-французской дружбы. У Фоменко была роскошная библиотека, и профессор частенько наведывался к нему за книгами. При поездках во Францию подполковник всегда подшучивал над своими коллегами по делегации:
– Вам всем нечего надеть, а я спокойно еду в своем военном мундире.
В лето после защиты Игорем диплома Аронсоны переезжали в Харьков, где глава семьи должен был занять должность заведующего кафедрой в тамошнем мединституте. Игорь во время «послезащитного» отпуска и Аркадий взялись перегонять «Волгу» своим ходом из Челябинска в Харьков. В то время это было путешествие с приключениями, но ребята с ним вполне справились. Это был первый большой автопробег профессора.
Глава 3
Учености плоды
По прибытии в Бронницы после распределения Игорь устроился жить у Любы и Гриши и ездил на работу иногда с Гришей на служебной машине, а иногда на автобусе. Допуск у него был с институтских времен, однако здесь его пришлось оформлять заново на более высокий уровень. Наличие прошлого разрешения сильно облегчало процедуру, и профессор получил допуск в течение трех недель. Работать он начал не в Гришином отделе гусеничных машин во избежание семейственности, а в отделе колесных машин. Сазонов определил профессора в группу капитана Сюткина – блондинистого молодого человека лет тридцати. Группа занималась тяжелыми тягачами для перевозки танков, а также транспортирования и запуска межконтинентальных баллистических ракет. Игорь и диплом делал по таким машинам. В качестве главного производителя таких машин в СССР был определен Минский автомобильный завод (МАЗ), в котором было создано специальное конструкторское бюро. Возглавлял его Борис Львович Шляпник. В 1962 году на вооружение Советской армии был принят тягач MA3-535A. В 1963 году, когда профессор начал работать, исполнился год с начала производства, и машина болела детскими болезнями, как это часто бывало в таких случаях в СССР, да и в других странах тоже. Спустя месяц Сюткина и Игоря отправили в Минск на месячную стажировку. По прибытии они были представлены Шляпнику, который встретил их вполне радушно и отнесся к их миссии со всей серьезностью. Недельки через две Шляпник вызвал ребят в кабинет и сделал им предложение:
– У нас намечается большой испытательный пробег на Севере, на Кольском полуострове. Думаю, вам было бы полезно в нем поучаствовать. Если вы не против, я позвоню Сазонову и переговорю с ним.
Стажеры были отнюдь не против.
Проблема разработки машин, пригодных для эксплуатации зимой, была в то время чрезвычайно острой. Средняя температура января на половине советской территории была ниже минус 20 градусов. И дело было не только в запуске двигателя, но и в используемых материалах. Некоторые виды резины при минус 40 °C «стекленеют» – разрушаются при приложении нагрузки. Углеродистая сталь при минус 30–40 °C становится хрупкой, припой, которым паяют, превращается в порошок и т. п. Запуску двигателя при низких температурах были посвящены сотни разработок, статей, докладов и диссертаций.
По возвращении домой коллеги начали готовиться к пробегу: изучали отчеты о стендовых и полевых испытаниях машин при низких температурах, смотрели по карте трассу пробега, которая проходила по территории, заселенной ненцами – одним из малых народов, компактно проживающих в районе Кольского полуострова, тренировались в вождении МАЗ-535 – две штуки были в Бронницах, заказывали себе теплую одежду и обувь. В середине декабря 1963 года профессор с Сюткиным вылетели в Мурманск, где встретились со своими белорусскими коллегами. Техника была уже в городе. Отсюда до места добирались сначала поездом, потом своим ходом. Встречи с ненцами были весьма любопытными. Поражало беспробудное пьянство. В одном из заброшенных стойбищ
