Но Слава была бы не Слава, если бы промолчала.
— Через две недели приезжает Максимилиан, куда мне, по-твоему, его заселить? — резко поднимаю голову и убийственным взглядом впираюсь в улыбающеюся девушку, понимая, что мне ни хрена не послышалось и у нее есть парень.
И скорее всего, я даже знаю, как он выглядит. Белобрысый качок, которого за последние полгода мне хотелось отхерачить как никого другого. В социальных сетях почти на каждой фотографии они вместе, будь то пляж или горы.
Постепенно до меня доходит, что девочка Слава смогла меня отпустить.
— Какой еще Максимилиан? — поперхнувшись соком и, вытирая губы и подбородок, интересуется босс у дочери, которая отвечает ему уверенным взглядом.
— Мой друг.
Сжимаю в руке вилку так, что та немного гнется под давлением, мысленно ругаю себя последними словами. Вот ведь придурок и сам виноват, что сказать. Мог бы за пять лет хоть как-то дать о себе знать, а в итоге погрузился в работу, начал строить свой бизнес и надеялся ее забыть или сделать счастливой по возвращении. А получается, что остался в дураках.
Дальше ужин проходит в более тихой обстановке, за которой я узнаю, что Слава работала в киностудии и видела своими глазами, как идет работа. И да, про белобрысого и их дружбу узнаю тоже достаточно. Настолько, что не выдерживаю ее счастливую речь, прощаюсь с семьей босса и, взяв на руки практически сонного Антошку, покидаю дом.
Я до сих пор живу в корпоративной квартире, только теперь это полностью обустроенная трешка. Отношу Антона в его комнату, которую недавно только обустроил в морском стиле. Он был настолько тихий и стеснительный, что комнату обустраивал по своему вкусу, но с помощью Валерии Николаевны. Мы очень надеемся, что когда он освоится, ему понравится. Кладу его на кровать и укрываю теплым одеялом с якорями, он сразу сжимается в комочек и прячется с головой под одеялом. Я настолько узнаю это действие, что, сжав кулаки, резко срываюсь и направляюсь в гостиную, подхожу к мини-бару, скрывающемуся в глобусе, и достаю бутылку виски. Сажусь на пол и устремляю взгляд на ночной город, огни которого рассыпались словно ночь на земле. Только в этой ночи я не нахожу свою «Кассиопею».
Делаю глоток крепкого виски, чувствую, как жидкость обжигает горло и проникает внутрь. Пытаюсь собрать в кучу мысли, которые скачут как кони на ипподроме. Последний раз так херово было, когда был уверен, что сдохну после осколков гранаты, которые раздробили плечо на куски мяса. Я помню эти страшные шрамы, скрыть которые можно было только с помощью татуировки.
А сейчас меня гложут мысли о Славе, хоть я и пытаюсь думать о другом. Мне надо собрать документы на Антошку, найти замену секретарю, ознакомиться с новой заявкой на обеспечение охраной системы и сделать запрос в службу безопасности, чтобы нарыли информацию на компанию, которой нужен данный вид охраны.
Но все мысли возвращаются к чертовой зеленоглазой ведьме.
СЛАВА
— Здравствуй, Слава, — он подходит ко мне с мальчишкой на руках, улыбается своей потрясающей улыбкой, а у меня сердце разрывается на куски.
Больно, слишком больно видеть его такого счастливого, да еще и с сыном на руках.
— З-здравствуй, Леша, — произношу, заикаясь, и внимательно разглядываю мальчика.
Ему на вид лет пять, худощавый и тонкий как тростинка. Одет он в футболку мятного цвета и темно-синие джинсовые шорты. Тоненькие ручки держатся за напряженную шею Алексея, ощущение, что она для него как спасательный круг. Волосы горького шоколада лохматятся, а на голове забавный ежик, который так и хочется, подойди и потрепать, но темный взгляд до того напуган, что я замираю на месте и просто боюсь напугать парнишку.
— Это Антон, — произносит Леша, видя, как я шокировано разглядываю мальчишку. — А это Слава, я тебе про нее говорил.
— Приятно познакомиться, Антон, — натягиваю на лицо дежурную улыбку и протягиваю руку мальчишке, но заметив мое движение, он шарахается и крепче сжимает шею Алексея.
— Он не пойдет на контакт, — тихо шепчет тот, кому я отдала свое сердце, прикрывая веки и крепче прижимая парня к себе.
Больно, очень больно.
— П-прости, — делаю шаг назад. — Пошли в дом, там все уже заждались.
Забегаю в дом самая первая и сразу несусь в свою комнату. И только оказавшись в одиночестве, сползаюсь по двери на пол и даю волю слезам. Сжигающая изнутри, рвущая сердце боль одиночества, она такая острая, жгучая, что хочется кричать, выть и плакать. И я сдаюсь, подтягиваю колени к лицу и, прикусив губу до крови, начинаю скулить от боли. Я устала от одиночества, все вокруг меня как, будто чужие, никому не известно, что я чувствую в данный момент. Потребность постоянного эмоционального и физического контакта, которого мне не хватает от него — убивает. Вытерев слезы, тянусь к рюкзаку, что лежит на чемодане, который стоит не разобранный у двери.
— Он здесь, — всхлипывая, произношу абоненту на том конце провода сразу, как только слышу его голос.
— Маленькая моя, не плач. Все будет хорошо, помнишь, о чем мы говорили? — сладким тягучим голосом произносит парень, с которым я познакомилась больше года назад на одной из студенческих вечеринок.
С первой минуты общения мы нашли общий язык, он оказался не только красивый и умный, но и умеет в считанные минуты располагать к себе людей. Спортсмен, мечта студенток, только вот выбрал он меня. На почве одиночества и непонимания окружающих мы нашли общий язык и стали лучшими друзьями.
— У него есть сын, — произношу, громко всхлипывая, и прикусываю ребро ладони, в надежде хоть как-то облегчить обжигающую боль в сердце. Чувство, будто произошло извержение вулкана Везувий, унесшего до двадцати пяти тысячи жизней, и очень горячая лава растекается по органам, сжигая их дотла.
— Упс, а вот это мы не продумали. А жена? Как она, красивая? — жмурюсь, слыша слова, которые режут заживо без анестезии.
Божечки, как же больно.
— Не знаю, он приехал с сыном только, — растираю слезы по лицу и встаю, направляясь в ванную, с мыслью, что нужно умыться и привести себя в порядок.
— Так, малышка, не переживай. Максимилиан скоро к тебе прилетит, и поверь, мы с тобой проверим, насколько крепки его яйца. А пока твоя задача быть сильной и не давать себя в обиду, чтобы не случилось. Поняла меня? — улыбаюсь, прекрасно понимая, что этот парень никогда не даст меня в обиду, всегда поддержит и будет рядом.
— Поняла, спасибо, Макси, — благодарю и разъединяюсь звонок.
Быстро принимаю душ, надеваю первые попавшиеся джинсы и свободную футболку и, натянув на лицо улыбку, спускаюсь на первый этаж.
— Понимаю, — слышу голос мальчишки и замечаю серьезный, но в тоже время встревоженный взгляд Леши, обращенный на парня.
— Ух, сколько всего наготовили, а как вкусно все пахнет, — весело произношу и занимаю место напротив Леши, странно, но почему-то только это место осталось свободное.
