не осталось сил, чтобы ей сопротивляться.
— Нет, — сказал он.
Джейси не казалась отвергнутой. Нисколько. Она даже не испугалась. Она выглядела так, словно знала, как тяжело было Тревору ей отказать. У него было достаточно времени, чтобы отвернуться от нее, но он этого не сделал. Она прижала руку к его обнаженной груди прямо над сердцем.
Он услышал запах Джейси, а ее прикосновение заставило вспомнить то, что не следовало вспоминать прямо сейчас, когда ему нужно быть сильным.
Она уставилась на него большими и мудрыми зелеными глазами, и он понял, что ему не удастся обмануть Джейси. Она знает, что он в ужасе. И она наверняка понимает, что он восторгается ею.
— Спасибо, — мягко сказала она. — Спасибо за попытку защитить меня.
— От чего? Явно не от прыжков с парашютом, — отрезал он, все еще сопротивляясь, но чувствуя, как крошится раствор в стене вокруг его сердца, а кирпичи с глухим стуком падают на пол.
— Ты считаешь, что обязан это делать, да, Тревор? Ты думаешь, что меня надо защищать? Я помню, как ты возился со мной, начиная с покупки перчаток.
Он промолчал.
— Когда я призналась тебе в любви, ты впал в ступор, верно? Ты собирался защитить меня от самого страшного на свете. И это не гибель в ванной.
Она смотрела на него так, словно видела его насквозь.
— Ты пытался защитить меня от любви, — сказала она.
— От надежды, — произнес он и почувствовал, как окончательно рухнула броня вокруг его сердца.
Он ощущал себя голым и прозрачным перед Джейси. Ему казалось, что кончики ее пальцев притягивают к себе его освобожденное сердце. Он отстранился от ее руки на груди, но было уже слишком поздно.
— Видишь ли, Тревор, — твердо сказала Джейси. — Кейтлин не планировала убедить нас в том, что любовь причиняет боль. Урок не в том, чтобы избежать этого чувства любой ценой. Она возненавидела бы такую теорию. Она любила нас всей душой до самого последнего вздоха. Она говорила нам о том, что мы должны использовать каждую возможность, которую дает нам жизнь, — тихо продолжала Джейси. — И особенно любовь. Я думаю, мы должны все начать сначала.
Джейси затаила дыхание, когда ей показалось, что у нее остановилось сердце. Она ждала ответа Тревора.
Она словно всю жизнь ожидала, согласится или откажется Тревор дать их любви второй шанс.
На этот раз она понимала, что причина не в ней. Все зависит от него. Его сердце изранено. Только благодаря величайшей смелости Тревор согласится на новое путешествие по жизни, которое однажды чуть не уничтожило его.
Она не сделает ничего, чтобы заставить его. И она смирится, если все пойдет не так, как она надеялась. Теперь слово за Тревором.
Он отвернулся и пригладил рукой свои темные взлохмаченные волосы. И переступил с ноги на ногу.
А потом заговорил низким горловым голосом, как воин, преклонивший колено и сдающий свое оружие после тяжелой битвы.
— Я думаю, — сказал Тревор, встретившись с ней взглядом, — мы должны дать нашей любви второй шанс.
Джейси вздохнула с облегчением и благодарностью. Она шагнула к Тревору, обвила руками его шею и поцеловала в губы.
Как же она соскучилась по нему! Джейси, которая стала другой за прошедшие месяцы, не сдерживала своих чувств.
Она целовала его и поглаживала пальцами знакомые контуры его лица, шеи и груди. Она требовала ответа на свои ласки, и он ответил ей так же страстно.
— Я скучал по тебе, — произнес он, целуя и слегка покусывая ее кожу. Он вел себя как человек, измучившийся от жажды и наконец припавший к прохладной воде.
— Я хочу тебя, — прошептала она. — Я никогда и никого не хотела так сильно, как тебя.
Тревор прервал поцелуй и шагнул назад. Когда она попыталась вернуться в его объятия, он поднял руку.
Неужели он в самом деле решил остановиться?
— Так не будет, — сказал он.
— Как? Великолепно?
Тревор улыбался с раздражающим терпением, словно объяснял сложную математическую формулу.
— Мы не поведем себя как любовники, которые сначала не стали друзьями.
— Мы дружим много лет! — воскликнула Джейси.
— Начнем все сначала. Мы с тобой не дружим много лет. У нас был общий друг. И взаимная любовь. Это не одно и то же. Мы должны узнать друг друга по-другому, совершенно иначе.
Она нахмурилась:
— Мне очень понравилось то, что между нами было.
— Не верю.
Джейси поняла, что злится из-за того, как все происходит.
— Я немного по-другому представляла наше воссоединение, — сказала она.
Глаза Тревора сверкнули, а потом его лицо ожесточилось, и Джейси вспомнила, с кем на самом деле она имеет дело.
Тревор — сильный и принципиальный человек.
— Нам надо вернуться на несколько шагов назад, — сказал он. — Придется выяснить, можно ли перенести то, что мы почувствовали друг к другу на горе, в реальную жизнь. Мы не станем торопиться.
Глава 19
— Я всю свою жизнь запрещаю себе торопиться, — сказала Джейси. — То, что случилось у нас на горе, было лучшим приключением в моей жизни.
— Ты уверена в этом? — спросил он. — Или ты просто отвлеклась от реальной жизни? Мы поставили телегу впереди лошади. Мы сблизились физически, плохо зная друг друга.
Она свирепо уставилась на него.
— Джейси, в следующий раз, когда займусь с тобой любовью, я хочу, чтобы это было не случайно. Я не желаю поддаваться настроению.
От его слов по ее спине пробежала дрожь.
Тревор не отрицал, что они снова будут заниматься любовью. Однако она не хотела уступать ему. Она не собирается никому угождать, как делала прежде.
— Я пытаюсь стать импульсивнее, — сказала она.
— И посмотри, чего ты добилась.
— Я приехала к тебе.
— Ты выпрыгнула из самолета на высоте пять тысяч футов!
— Десять тысяч!
Он рассмеялся, потом стал очень-очень серьезным.
— Я хочу быть с тобой благородным, Джейси. Я хочу, чтобы у нас был роман. Я хочу дорожить тобой. Я хочу относиться к тебе с честью и старомодным уважением.
— Ты говоришь так, словно хочешь, чтобы я стала твоей компаньонкой. А я-то считала себя скучной!
— По-твоему, я предлагаю нечто скучное?
— Да!
— Ты просто не знаешь, как я умею ухаживать, — сказал он.
От предвкушения все ее тело, от пальцев ног до кончиков пальцев рук, стало покалывать.
— А как ты ухаживаешь? — спросила она.
— Пусть это будет сюрпризом.
— Хм, могу поспорить, что у тебя даже нет плана. Ты понятия не имеешь, как за мной ухаживать!
— Я полон идей. На самом деле их так много, что мне трудно выбрать какую-то одну.
— Неужели? — с сомнением
