до самой смерти.
Нас больше ничто не держало в Лиренийских горах, которые после двух трагедий впору было прозвать Кровавыми. Охоту на вирналов мне пока придется отложить, ради сразу двух дел наивысшей важности.
Я решил не возвращаться в городской трактир, где останавливался. На пути в столицу будет немало придорожных заведений. Спросил девушку, сможет ли она потерпеть без еды до вечера. Ирис ответила, что да, и вспомнила о засохшем монастырском хлебе в ее сумке. Предложила поделиться со мной, стараясь не показывать обиды. Пораненная рука зажила благодаря ее собственной целительной силе, и след от удара на щеке стал почти незаметным, тоже проходил, слившись с румянцем. Но осадок на душе остался – и у меня, и у нее, а потому общаться нам стало труднее. Впрочем, и без того было не до приятельских бесед.
По странной иронии судьбы нам вскоре пришлось спасать еще одну лошадь. Гнедая кобыла не была отравлена, в нее не попали дротиком при стрельбе, но она вывихнула ногу, подвернувшись на крутом склоне. Ирис успокоила ее внушением, избавила от боли, а я вправил ногу. Две лошади все же лучше, чем одна – тем более ухоженные и холеные, из графской конюшни, а не с захудалого хуторка.
Глава 15. Таверна
Ирисия
Мы с темным рыцарем сидели за столиком в придорожной таверне и угрюмо молчали, ссутулившись в ожидании, когда пухлая немолодая подавальщица принесет нам заказанный ужин. Чары иллюзии Рена зрительно превратили меня в черноволосую смуглянку, алый наряд остался неизменным. Мы избегали встречаться взглядом. Рен отрешенно смотрел в полупустой зал, посреди которого, взгромоздившись на высокую табуретку, противно блеял рыжий плешивый бард, а я уставилась на салфетницу и маленькую вазочку с сухоцветами. Оба до сих пор не могли оправиться от неприятной ссоры между нами в горах. Да и кровавые картины трагедии, которая произошла с супругами Лиреколь и их свитой, то и дело всплывали в памяти, еще сильнее отравляя без того препоганое настроение.
Стоило прикрыть усталые глаза, как перед ними в темноте всплывал образ покойной графини. Леди Карнилла в молодые годы явно была очень красивой, она и в возрасте “за пятьдесят” не выглядела сухой увядающей розой. Редкие морщинки будто лишь подчеркивали ее элегантность, ничуть не портя светлокожее лицо с тонкими чертами. Я переживала всякий раз, когда понимала, что вот этому человеку ничем не смогу помочь, но близящийся к завершению день прошел для меня особенно тяжело, вряд ли намного легче ночи побега из монастыря. Снова кровавая бойня, гибель невинных людей. Когда же все это закончится? О, если бы только я знала, как поскорее прекратить творящийся наяву кошмар! Но, увы, пока не оставалось мне ничего другого, кроме как верить ниспосланным богами знакам и следовать им.
Удивительно, что защитная магия не попыталась остановить Рена в яростном запале. Сила божественного света как будто бы поняла и приняла его душевную боль. Ранки зажили, и на щеке не осталось следа, но то место еще слегка жгло, не давая забыть о случившемся. Невозможно все время дуться друг на друга, когда приходится путешествовать вдвоем. Да, я чувствовала жгучую обиду, но все равно не выходило полноценно злиться на сорвавшегося от горя парня. Гораздо страшнее было представлять себя одной в неприветливом и опасном мире, чем рядом с ним.
– Почему ты не сказал хозяину таверны, что я тоже из вашего ордена? – не выдержав томительного молчания, шепотом спросила я.
Мне было немного тревожно от понимания того, что Рен меня почему-то не представил, как в доме Малки, своей младшей сестрой.
– Молчи лучше, придержи свой болтливый язык, – Рен взмахнул рукой, окутывая нас магическим коконом-заглушкой. – Рыцарь, который желает снять комнату, чтобы провести ночь с девицей легкого поведения, не вызовет столько подозрений, как двое кромешников на службе. А вдруг те прибыли с ревизией?
– Да, я помню. Нам ни к чему лишнее внимание, – мне пришлось признать, что парень в очередной раз оказался прав.
– Сама должна соображать, уже не маленькая, – Рен придвинулся ко мне, опершись локтями на стол. – Вот я представил бы тебя сестрой, и нам бы выделили разные номера. А тебя можно оставить без присмотра? Ну, давай, посмотри по сторонам. И посчитай, сколько тут мутных типов. На хмельную голову их вряд ли остановит мрачная репутация нашего ордена.
– Зачем тебе надо было сюда идти со мной? Ты мог бы принести еду, одеяла, и мы бы заночевали в лесу.
После слов Рена о мутных типах мне стало страшно находиться в таверне. Хоть люди не заостряли на мне внимание, но я все же боялась, что кто-то обладающий даром видеть сквозь магическую иллюзию сможет узнать беглянку из монастыря.
– Не забывай, кто летает ночью по лесу, – напомнил Рен о крылатой угрозе. – Один и на задании я бы от них не прятался. Наоборот, сам бы искал. Но теперь я должен защищать тебя. Это раз. Мы вместе должны привести черный тюльпан в столицу и передать наследнику престола. Это два.
– Которого еще надо найти, – я закусила губу, убеждая себя молчать и не развивать наметившийся спор.
– Найдем, никуда он от нас не денется. Уверен, имя бастарда знала не только графиня Карнилла Лиреколь.
– А если всех остальных, кто посвящен в тайну, тоже убьют?
– Тогда им придется добраться и до самого короля, – Рен сердито хмыкнул, поймав мысль, которая ему очень не понравилась. – Поэтому нам надо спешить. Надеюсь, хоть это ты в состоянии понять, и без моих долгих объяснений, что ждет нашу страну, если король умрет, не оставив законного наследника.
– Да, я не дурочка. Все понимаю. Начнется война за престол, – меня больно зацепил его пренебрежительный тон.
Можно подумать, я выросла не в монастыре, где была огромная библиотека, а на диком острове.
– И страна может погрязнуть в пучине великой смуты, – продолжил мысль Рен. – По всем признакам, такого исхода кто-то старательно добивается. Но я скажу, только этого не хватало Алиндору в преддверии нашествия вирналов. Да и ответь мне, как ты себе представляешь нашу жизнь в лесу?
– Ночью нам будет холодно, а в дождливую погоду сыро, – на самом деле мне было трудно представить нас вдвоем сидящими на сырой траве под каким-нибудь старым дубом.
– Если начнем скитаться по лесам, избегая больших дорог, то потеряем время. В былые дни я мог бы не заезжать в таверны, прокормиться охотой. Но ты каждый раз будешь мне закатывать истерики.
– Почему? – я удивленно вскинула бровь.
Передразнивая меня,
