на сибирских просторах. Вот с тех порт и пытаются наши кладоискатели их отыскать. Понятно, что головы у всех нас были этими публикациями изрядно затуманены и почему бы не поверить приезжему «специалисту», знающему о местонахождении колчаковского золота.
Мужичок оказался самого обыкновенного вида: худощавый, взгляд спокойный, речь убедительная. На коленях у него лежала общая тетрадь, исчерченная какими-то спиралями и окружностями. На мой прямой вопрос: «Где клад?» — он начал туманно описывать какое-то церковное сооружение, находящееся неподалеку, и там якобы в стенах и помещаются золотые слитки. Попросил его уточить, где все же запрятаны сокровища, а то церквей у нас довольно много, не все же их обследовать.
Мужичка звали то ли Алексей, то ли Александр, прибыл в Тобольск прямиком из города Воткинска, что находится в Республике Удмуртия. И этот факт подкупал, вот ведь, поехал человек в такую даль, именно в Тобольск, значит, что-то такое ему непременно известно. Для достоверности он достал свой паспорт и продемонстрировал, что он не какой-нибудь вражеский агент, а самый что ни на есть советский гражданин. Чтоб окончательно убедить меня в чистоте своих помыслов, он с готовностью стал мне пояснять методику своего предстоящего поиска. С этой целью он положил на стол туристический план города, потом прилепил ко лбу длинную черную нитку, на конце которой болтался обыкновенный желудь, и начал водить им над картой. Вскоре тот неподвижно остановился над хорошо известным мне храмом, находящимся неподалеку от моего дома.
— Здесь, — уверенно показал он пальцем. — Точно здесь. Он у меня всегда верно показывает.
Меня, честно говоря, такой аргумент не совсем убедил, и я глянул в качестве поддержки на вызвонившего меня корреспондента, молча сидящего напротив с каменным лицом, не проявлявшего никаких эмоций. Положение было, иначе не скажешь, щекотливое, двусмысленное, и, если честно, я почувствовал себя в полной растерянности. И на шутку непохоже, и правдой как-то не попахивает.
С одной стороны, мне не хотелось выглядеть круглым дураком и купиться на его россказни. Думается, никто бы мне и слова не сказал, если бы я послал кладоискателя по известному адресу. Но… а вдруг пресловутый клад действительно существует, и я окажусь виновником, что не обнаружил его, не извлек и не передал законным властям. А уж они пусть сами решают, как с ним поступить. На то они и власти.
И недолго думая, я набрал телефон главного представителя тогдашней власти, благо, что доступ к нему в то время не был обременен различными помощниками и секретарями. Тот тут же ответил. Я представился и вкратце изложил суть дела. Мол, так-то и так-то появился тут человек, который ведает, где находится знаменитый клад адмирала Колчака.
— Много его там? — спросил тот с ходу.
— Что вы имеете в виду? — я озадаченно наморщил лоб, не поняв вопроса.
— Как что имею? Золота сколько там имеется?
— Ах, золота… Да кто ж его знает. Может, мешок, а может, и машина понадобится.
— Очень вовремя, — крякнул начальник в трубку, — у нас в городе весь водопровод, как решето, сижу, башку ломаю, где денег взять. А тут такое… Короче, завтра к восьми утра оба с этим знатоком ко мне в кабинет. И начальника ФСБ приглашу, чтоб за вами приглядывал, все одно ему заняться нечем. Скажу, чтоб металлоискатель с собой захватил. Так что жду, до завтра.
Утром ни свет ни заря я уже стоял в приемной нашего городского начальства. Там же был одетый словно на торжественное совещание начальник ФСБ. Под мышкой у него были два пластиковых прибора, снабженные разноцветными лампочками и разными тумблерами.
— Из Тюмени доставили, когда сообщил им, зачем они нам нужны.
У нас своих таких просто нет.
— А где этот кладоискатель? — спросил я его.
— Там, совещаются, — кивнул он на начальствующий кабинет.
В это время дверь открылась, и оттуда какой-то странной походкой наперекосяк не вышла, а выплыла секретарша, которая обычно сидела в приемной. Она глянула на нас, как на пришельцев с того света, и осторожно опустилась на стул.
— Нам можно зайти? — спросил ее.
— Да чего уж там, заходите, — махнула она как-то безнадежно рукой.
Мы и зашли… То, что я увидел, описать нелегко. На лежавшем посреди кабинета ковре, поджав под себя ноги, по-турецки сидел городской начальник, а напротив него приезжий кладоискатель, и у обоих ко лбу было прилеплено по нитке, на конце которых болтались все те же желуди. Они то сводили головы вместе, то отклонялись назад. Желуди делали плавные круги вслед за их головами, а потом соединялись вместе и застывали над разложенным на ковре планом города.
— Я же говорю — здесь, — с азартом восклицал житель Воткинска, указывая пальцем на ту же самую церковь, о которой вел речь еще вчера.
— Согласен, убедил, — соглашался начальник, — я на нее уж давно поглядываю, чем-то она на все другие непохожа. И, главное, лог рядом, могли ночью подвезти и все внутри сложить. Так что отправляйтесь туда, доставайте все, что найдете, а я чуть позже подойду.
Мы с фээсбэшником переглянулись и, дождавшись, когда наш кладоискатель обменяется любезностями с начальствующим лицом, отправились в сторону избранного храма. Стоял он буквально в нескольких шагах от городской администрации, и там совсем недавно сделали впервые за долгие десятилетия ремонт, а потому церквушка выглядела, как невеста, вся побеленная, покрашенная, готовая к началу первой службы.
Сторож взглянул на удостоверение начальника ФСБ и без всяких возражений открыл нам двери храма, а сам ушел в сторожку, стоящую рядом. Мы зашли внутрь. Включили металлоискатели, провели вдоль одной стены, потом вдоль другой, и приборы дружно на все голоса запели, заморгали лампочками, показывая, что под штукатуркой содержится немалое количество металлических предметов. Но что это именно золото или иной металл, таких данных они дать не могли. Металл — и все тут.
Наш путеводитель аж подпрыгнул от предвкушения удачи и потребовал принести лом или топор. Тут уже возмутились мы с фээсбэшником, возразив, что все храмы строились на металлических связях, которые держали своды, створки дверей и прочее. Да и у кого рука поднимется ломать эту первозданную красоту, людскими руками созданную. Будь там хоть тонны золота, не стоят они того, чтоб церковь испохабить, народ радости первозданной лишить.
А наш кладоискатель, не слушая нас, меж тем нашел где-то в кладовке лом и уже собирался всадить его острие в узорчатую кромку сводчатого окна. Не сговариваясь, мы оба с фээсбэшником кинулись ему наперерез, вырвали лом и вывели вон.
— Так дело не делается, — ровным тоном проговорил представитель власти, — нужно план работ составить, разрешение
