— Большего?
Кэмерон мог поклясться, что се голос задрожал. Заплачет ли она, когда он попросит выйти за него замуж? Кэм надеялся, что его предложение вызовет такой же восторг, какой он наблюдал на ее лице несколькими минутами ранее.
Не в силах больше ждать, он выпалил:
— Я хочу всю жизнь быть рядом с тобой.
— Жизнь? — снова переспросила Джо, все еще не понимая, что происходит.
— Утро. Полдень. Ночи и выходные. Ты же слышала, всю жизнь.
— Но почему?
Это был явно не тот ответ, которого ожидал Кэм.
— Потому что я люблю тебя.
Джо резко качнула головой.
— Нет. Не любишь. Тебе только так кажется. Ты благодарен мне за то, что я для тебя сделала, и эту благодарность принимаешь за любовь. И потом, я не собираюсь переезжать в Нью-Йорк.
— Я хочу жить здесь.
Ее глаза расширились.
— Здесь? В Сьерра-Спрингс?
— Городок мне нравится, — сказал Кэм, досадуя на Джо за то, что ее реакция была далека от ожидаемой. — Я открою здесь юридическую практику. В Нью-Йорке я давно не занимаюсь интересными делами. Превратился в управленца. Думаю, что могу…
Джо подняла руку в останавливающем жесте.
— Ты не понимаешь, что говоришь, Кэм. Через несколько недель тебя затошнит от маленького городка, от отсутствия в нем любимой команды. Ты возненавидишь его. А потом и меня.
Неужели она серьезно?
— Мне плевать на «Янки».
Если это не признание в любви… Он не знал, что еще сказать, как ее убедить.
— Нет, — нахмурилась она. — Ты, в конце концов, уедешь.
— Не уеду, — упрямо заявил он.
Но Джо глянула на него и, еле заметно качнув головой, мягко произнесла:
— Я знаю.
Кэм почувствовал, что его счастье ускользает, что ему не догнать его. Нужно было говорить по-другому, подумал он. Нужно было начать с того, что он не покинет ее, как другие мужчины, разбившие ей сердце.
— Джо, я никогда не оставлю тебя, — тихо сказал Кэм. — Иначе не стал бы делать предложение.
— Предложение?
— Да. А ты что подумала? Что я просто хочу жить с тобой? Я же говорил…
Она мягко прикрыла ему рукой рот. Ее глаза казались безумными.
— Пожалуйста, не нужно, Кэм. Я не могу выносить этого. И не могу принять твое предложение.
Медленно он отстранил руку девушки от своих губ, но не выпустил, а переплел ее пальцы со своими.
— Ты любишь меня?
Джо смотрела на него, не говоря ни слова. Ни слова!
Кэм подумал, слышит ли она, как с каждой утекающей секундой все тише бьется его сердце. Наконец он спросил:
— А ты могла бы меня полюбить, Джо?
— Я никогда не возьму на себя такой риск, — решительность ее голоса окончательно убедила его в отказе.
Кэм отпустил ее руку. У него не было больше аргументов. Он потерял любимую женщину.
Саркастический смех, вырвавшийся из его груди, разорвал повисшую паузу. Кэм наклонился к ее уху, в последний раз вдыхая нежный аромат ее тела, в последний раз ощущая щекотание ее волос.
— Ты очень сексуальная женщина, — прошептал он. — Я никогда не забуду тебя.
Она подняла глаза и наградила его полной слез улыбкой.
Плач Кэлли вырвал Джо из некрепкого сна. Откинув простыню, она с наслаждением ощутила на коже прохладу горного воздуха. Июль всегда был лучшим месяцем, чтобы спать нагишом.
— Иду, милая! — выкрикнула Джо, нащупывая на стуле рубашку.
Такие еженощные побудки стали уже ритуалом. Без сомнения, все книги по воспитанию детей младенческого возраста осудили бы Джо за то, что она делает. Они строго-настрого запрещали идти на поводу капризничающего ночью ребенка. Но за последние несколько месяцев Джо перестало волновать мнение специалистов по детскому воспитанию.
Это было слишком здорово — проводить ночной час с Кэлли.
И Кэмом…
Кэлли уже стояла в своей кроватке, нетерпеливо глядя в сторону двери.
— Почему мы плачем?
— Жожожожо!
Подходя к девочке, она глянула на висящие над кроваткой часы с Тигрой и Пятачком. Они показывали без пятнадцати час. В Нью-Йорке нет и десяти, подумала Джо.
— Прекрасное время, — одобрила она малышку. — Где наша бутылочка?
Крепко держа Кэлли в руках, она на цыпочках спустилась в кухню, по привычке стараясь идти с той стороны ступеней, где они издавали меньше скрипа.
А как у нее появилась такая привычка? Джо прекрасно знала, как. Первый раз они с Кэмом просто не хотели разбудить спящего ребенка. Второй раз они сделали это чисто машинально. А на третий между ними уже возник молчаливый сговор.
В кухне она поставила уже налитую бутылочку в микроволновку, а себе откупорила банку пива.
— Мы очень плохие девочки, — шепотом сообщила она Кэлли.
Микроволновка пискнула, предупреждая, что питье согрелось. Джо вручила бутылочку малышке, а сама полезла в Интернет. Мгновенно пришло послание: «Как поживают мои красавицы?»
Таким всегда был его первый вопрос.
И как всегда ее глаза оказались на мокром месте. Она пересадила Кэлли на колени и, придерживая ее, принялась печатать ответ одной рукой.
— Мы его красавицы, — снова прошептала она Кэлли. — И нам это нравится, правда?
Час спустя девочка окончательно уснула, а пиво Джо стало теплым. Она пожелала Кэму спокойной ночи и отправилась наверх. Переодев и уложив Кэлли, девушка скользнула под простыню. И перед тем как уснуть, долго вспоминала, какими замечательными были ночи с Кэмом…
Прошло почти пять недель с их разговора в коридоре. И все пять недель Кэм каждый день связывался с ней. Если они не беседовали через Интернет, то Кэм обязательно звонил ей на работу.
С каждой беседой они становились все ближе друг к другу. Он больше не заводил разговор о женитьбе и переезде в Калифорнию. И Джо знала, что никогда не заговорит на эту тему. Теперь была ее очередь признаваться в любви.
Джо закрыла глаза и слово за словом перебрала их электронную беседу. Обычный треп. О работе. О Кэлли. Об игре «Янки». Но теперь Джо ясно понимала, что Кэм отвечал за каждое свое слово, когда предлагал выйти за него замуж.
Он бы действительно остался. Навсегда. Ему можно верить. Но есть ли у нее второй шанс? Попросит ли он выйти за него замуж снова?
Она сомневалась. Он сказал все, что мог. Настал ее черед говорить.
Кэм дружески хлопнул по плечу охранника.
