берут. Понятия не имею, что они сделали с телом Жюля, раз мы его до сих пор не нашли, но он мертв. У вампиров нет никакого резона оставлять ему жизнь. Чем быстрее ты это примешь, тем лучше для тебя.
– Ошибаешься, – покачала головой Кейн.
– Хотелось бы, чтобы это было так.
– В общем, ты мне не поможешь?
– Нет.
На лбу Кейн появились морщинки. Казалось, будто у нее на языке вертелся еще какой-нибудь аргумент или оскорбление. Однако Кейн, видимо, передумала, и вышла из комнаты в коридор. Напоследок она бросила на меня нечитаемый взгляд.
– Увидимся, Уорден.
Увы, этого не избежать.
Глава 14
Уорден
Отправитель: Грант Ливингстон
Получатель: Охотники Эдинбурга
Тема: Джулиус (Жюль) Марлоу и Флойд Гунах
После долгих размышлений и обстоятельного разговора с родителями Джулиуса, Оливией и Чарльзом Марлоу, мы решили остановить поиски Джулиуса, так как не имеем никакой информации о его текущем местонахождении. Мы скорбим о нем и о Флойде Гунахе. Траурная церемония состоится завтра вечером в восемь часов. Доктор Кивела настояла на ее проведении, хотя семьи Марлоу и Гунах просили воздержаться от соболезнований.
Едва дверь за Кейн закрылась, на имейл пришло письмо от Гранта. Я его удалил, потому что не собирался на церемонию. Вот еще, тратить время на депрессивные речи, лицемерные разговоры и неестественные смешки. Я предпочел бы побыть один – но мои планы шли вразрез с Рокси, Шоу и Финном, который вернулся с гор на поминки. Не спрашивая, что я думаю на этот счет, они явились за мной. Сам не понимаю, почему пошел с ними, но факт остается фактом.
– Как много людей, – заметил Шоу, когда мы вошли в кафетерий, в который набились около двухсот человек, может, даже больше. Штаб Эдинбурга – один из самых больших в мире, насчитывает триста действующих охотников. Не припомню, когда еще в кафетерии было так людно.
Я скользнул взглядом по людям, одетым в черное. Для охотничьего штаба в этом нет ничего странного, только вот отсутствие оружия и печаль на лицах меняли все. Воздух не вибрировал, как обычно, от напряжения и предвкушения скорой драки. Настроение у всех очень подавленное. Охотники переговаривались вполголоса, никто не смеялся. Счастливым выглядел лишь парень в розовой футболке, который кивал мне с другого конца кафетерия. Присутствие Кевина меня не удивило. Похоронные церемонии для него что-то вроде вечеринок.
– Поздороваюсь с родителями Жюля, – пробормотал Финн, мимоходом коснувшись плеча Рокси.
Мы же попытались найти свободный стол, чтобы не толпиться на дороге, но все было занято – даже дополнительные стулья.
Прислонившись к стене, я окинул взглядом кафетерий. И нет, я ни в коем случае не высматривал конкретную рыжеволосую девушку, которая с ночного разговора никак не выходила у меня из головы.
Кейн сидела за столом с родителями. Вместо привычной формы охотницы на ней черное платье без рукавов, подчеркивавшее натренированное тело.
У Кейн нет женственных форм, как у Рокси или Эллы. У нее подтянутая фигура охотницы на вампиров. По развитым мышцам рук сразу ясно, что Кейн и поколотить может. Судя по выражению лица, сейчас она с превеликим удовольствием ударила что-нибудь или кого-нибудь. В отличие от большинства присутствующих, она не производила впечатление печальной. Скорее, ее переполнял гнев. Видно, что Кейн больше всего на свете хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. О, как же мне знакомо это чувство ярости. Она горит во мне с тех пор, как Исаак вторгся в дом мамы и папы. С годами эта ярость стала моим вернейшим союзником.
Раздался звон бокала, по которому постучали ножом. Разговоры смолкли, все повернули головы на звук.
Грант поднялся из-за стола, стоявшего посередине кафетерия. На нем черный костюм и темная рубашка. Сидевший рядом Хьюго ободряюще похлопал его по плечу.
– Уважаемые охотники и охотницы, благодарю, что вас так много пришло поддержать в этот тяжелый час Розанну и Перси Гунахов, а также Оливию и Чарльза Марлоу. Мы собрались здесь сегодня для прощания с их сыновьями – нашими коллегами и друзьями, Джулиусом Марлоу и Флойдом Гунахом. Четыре дня назад они погибли, сражаясь с вампирами. Они отдали свои жизни, защищая жителей Эдинбурга. Флойд был изобретательным, чрезвычайно одаренным магическим охотником. Он сдал экзамены на охотника здесь, в Эдинбурге, 11 апреля 2009 года, а затем…
Грант еще что-то рассказывал о Флойде, с которым мы были знакомы не слишком хорошо. Я пытался слушать, но то и дело невольно возвращался мыслями к Кейн. Даже не глядя в ее сторону, я знал, что она, будто окаменев, сидит на своем месте. Чувствовал. Срабатывал инстинкт, помогавший мне ощущать присутствие сверхъестественных существ. Кейн не монстр, конечно. Она – нечто другое, более опасное. И, как в случае с вендиго, банши или вампиром, у меня не получалось просто закрыть глаза и игнорировать ее. Тяга к опасности заложена во мне природой, поэтому, несмотря на все доводы рассудка, я то и дело посматривал на Кейн. Руки скрещены на груди, вид рассерженный, губы странно искривлены. Вряд ли кто-нибудь из охотников понял бы, в чем дело, а вот я мог с уверенностью сказать, что Кейн изо всех сил сдерживается, чтобы не расплакаться.
– Вместе с Флойдом сражался и Джулиус Марлоу, которого мы звали просто Жюлем. Он был надежным товарищем и чрезвычайно успешным охотником на гримов. 6 октября 2015 года здесь, в Эдинбурге, он сдал все необходимые экзамены. С тех пор Жюль посвящал охоте очень много времени. Несколько месяцев он охотился вместе с Элиотом Донованом. Затем напарницей Жюля стала его кузина, Кейн Блэквуд.
Кейн на этих словах напряглась.
– В течение трех лет они боролись с созданиями ночи, прикрывая друг другу спину. У них была сплоченная команда, и Жюль неоднократно говорил, что ему невероятно повезло получить в напарницы Кейн…
Прежде чем Грант договорил, Кейн вскочила со стула и выбежала из кафетерия.
Множество голов повернулись в ее сторону. На лице папы Кейн читалось беспокойство, однако ни он, ни ее мама не последовали за ней.
– Прошу прощения, – на автомате пробормотал я, пробираясь через толпу охотников к выходу.
Проклятье! Да что я творю? Зачем иду за Кейн? Лезу не в свое дело! К тому же, я – последний человек, которого ей сейчас хочется видеть… Особенно после моего отказа помогать в поисках Жюля. И все-таки что-то – возможно, та самая ярость, горевшая в нас обоих, – тащило меня прочь из кафетерия. Не в силах противиться этому притяжению, я сдался
