онтологическое (единство мира), гносеологическое (единство человеческого сознания и законов мышления), методологическое (наличие общенаучных методов исследования), социальное (целостность человека). Последнее детерминирует необходимость гносеологического и методологического обеспечения интеграции знания.
Особая актуальность интеграции знаний в настоящее время вызвана также тем, что интеграция выступает как способ повышения гибкости науки в условиях, когда изменения среды становятся все более масштабными и приводят ко все более ощутимым и многообразным последствиям.
Следует, впрочем, иметь в виду, что могут иметь место различные формы интеграции знаний. Интегративные процессы неразрывно связаны с дифференционными, однако часто интеграция или запаздывает или протекает в форме по преимуществу вненаучной. Интеграция должна протекать в пределах самой науки и быть своевременной. Обеспечить это и призваны междисциплинарные исследования.
Далее. Интеграция должна не только осуществляться внутри науки, но охватывать по возможности больше отраслей знания, т. е. быть комплексной. Это имеет место, но еще далеко не в достаточной степени. При этом опять-таки важно, чтобы комплексность исследований предполагалась самой структурой научного знания.
И еще один тезис, представляющийся важным. Необходима не только интеграция и даже не просто комплексная интеграция знаний. Важно еще, чтобы основой ее были цели и потребности человека в его взаимоотношении с природой. Здесь мы переходим от чисто методологических проблем интеграции к проблемам социальным. Говоря о возможностях и потребностях человека, лежащих в основе интегративных процессов в науке, мы должны иметь в виду целостную, гармонически развитую личность, поскольку именно она является целью исторического прогресса. В этом случае процесс познания оказывается неразрывно слит с социальным прогрессом общества, и социальные проблемы науки получают свое адекватное решение. Важно всегда помнить, что социальное значение интеграции знаний определяется не только тем, что она способствует целостному познанию бытия, но также и тем, что помогает становлению целостной личности.
Общество, стремящееся к формированию целостной, гармонически развитой личности, должно и науку формировать как целостную, гармонически развитую систему. Разделение труда вообще и в науке, в частности, может восприниматься как положительное явление в той мере, в которой это способствует раскрытию индивидуальных способностей человека. Ныне выясняется к тому же, что чем расщепленнее наука, тем она экологически опаснее и тем меньше в ней творчества и всеобщности. Впрочем, еще Шеллинг говорил, что, только когда устанавливается связь между различными явлениями природы, между существовавшими порознь науками, науки начинают подлинную жизнь. В свою очередь, Энгельс отмечал, что наиболее ценные открытия совершаются на стыке наук. Однако тенденция к обособленному существованию отдельных научных дисциплин продолжает преобладать и поныне. Существующая система организации науки с жесткими подразделениями не удовлетворяет современным социальным и экологическим требованиям и должна быть заменена более гибкой и мобильной. Полезно вспомнить здесь научные традиции русской культуры, которые от Ломоносова до Докучаева, Сукачева и Вернадского проявлялись именно в стремлении к целостному охвату реальности.
В последние годы все более осознается, что для решения экологической проблемы необходима прежде всего выработка целостного представления о функционировании окружающей человека природы и его месте в ней. Подход к природе и к взаимодействию с ней должен быть целостным, а стало быть целостным должно быть и соответствующее знание. Противоречие между традиционной наукой, разделенной на отдельные жестко обособленные дисциплины, и потребностью целостного познания реальности стимулирует становление нового типа организации науки.
Конечно, целостность сама по себе не может быть высшим и единственным критерием прогресса науки. Вопрос о значении целостности в развитии научного знания нельзя решить, если рассматривать науку только линейно на шкале «дифференциация — интеграция». Необходимым представляется введение еще по крайней мере двух координат. Одна из них — социальные потребности общества. Другая — координата разнообразия.
Часто, когда говорят положительно о дифференциации научного знания, имеют в виду, по существу, увеличение его разнообразия. Рост последнего — явление позитивное, когда связано с интеграцией. Дифференциация же сама по себе, увеличивая, с одной стороны, разнообразие, с другой — может и препятствовать его увеличению, если приемы и способы мышления, новая техника и методы, разработанные в одной дисциплине, не распространяются на другие. Если под дифференциацией иметь в виду увеличение разнообразия, то последнее действительно лежит в основе развития отдельных научных дисциплин, но не прогресса науки в целом. Для последнего нужна еще интеграция знания.
Можно полагать, что процессы дифференциации преобладают в науке в том случае, если разнообразие пауки растет, а степень ее интегрированности остается прежней. Крайняя мыслимая ступень здесь — распад системы. Противоположный процесс интеграции знания при сохранении разнообразия на прежнем уровне или даже уменьшения его тоже вряд ли можно признать прогрессом науки.
Из всех вариантов соотношения интеграции и разнообразия наиболее благоприятен вариант их согласованного роста. Интеграция знания ведет к росту разнообразия, поскольку в одни науки включаются результаты, полученные в других областях. Но скорости двух процессов могут быть различны. Отсюда диссонансы в развитии науки в целом. Задачу координации роста параметров интеграции и разнообразия еще предстоит решить.
Развитие науки в целом определяется степенью интегрированного разнообразия скорее, чем какими-либо ее отдельными достижениями. Прогрессом науки в целом можно считать согласованный рост ее разнообразия, интеграции и удовлетворения социальных потребностей общества. На основе принципа интегративного разнообразия, определяющего ее общий прогресс, наука продвигается по пути становления целостной интегративно-разнообразной гармоничной системы.
Необходимость иметь не только интегративно-разнообразную, но также целостную и гармоничную систему науки вытекает, с одной стороны, из стремления к познанию мира как целого и роли науки в становлении целостной гармонически развитой личности, а с другой — из потребностей современного этапа взаимоотношений человека и природы. Причем, если на проблему целостности познания природы и взаимодействующего с ней человека обращалось определенное внимание, то проблеме гармоничного развития науки внимания уделялось явно недостаточно.
Поэтому как в начале нашего века, когда, скажем, геология и география выполняли во взаимоотношении наук подчиненную роль — обеспечивали необходимые данные для осуществления того или иного природопреобразовательного проекта, а главной задачей заведомо признавалась техническая, так и теперь, несмотря на возросшие масштабы применения наук о природной среде вплоть до создания территориальных комплексных схем охраны природы (так называемые ТЕРКСОПы), их роль остается в принципе такой же, какой была в начале века, когда человечество только приступило к осуществлению гигантских проектов преобразования среды обитания. Поэтому они и малоэффективны. По-прежнему знания о естественной среде находятся в неравноправном положении по отношению к знаниям о преобразовании мира.
В современной науке и технике отсутствует строгая методология познания отдаленных последствий человеческой деятельности, и это определяется не только сложностью задачи, но и состоянием самой науки, ее расщепленностью на отдельные дисциплины, чрезмерным аналитизмом и безличностью. Без изменения основ научного познания невозможна и искомая методология.
Таким образом, существует настоятельная экологическая
