бой! Так как бегать мы сызмальства приучены лишь вперёд, на ворога, а не от него, и менять привычки уже поздновато, то выбора у нас, по сути, нет: надо готовиться к осаде! Ибо в чистом поле без шансов; такая орда по нам просто пробежит и не заметит!.. А вот ежели до зимы дотянем, до холодов, то вполне можем сдюжить: эти теплолюбивые западные вояки наверняка страсть как мороза боятся…
— Все согласны? — Святослав сурово, исподлобья обежал взором сидящих за столом. Те утвердительно закивали. Все, кроме Тихомира, лишь неопределённо что-то про себя хрюкнувшего.
— Тогда решено! — князь бахнул по столешнице ладонью. — Готовимся к осаде! Запасаемся жратвой, оружием, строим ещё катапульты, роем колодцы да укрепляем ров и стены Мирграда. Всех, кто может держать кирку, топор да лопату в руках, привлечь! Всех! Верю, вместе мы справимся! Из Гадючьего княжества я ещё с пару седмиц назад несколько обозов с камнем заказал, скоро должны подвезти…
— Какими тропками на нас хлынет енто полчище вражье? — Емельян задумчиво поковырял в носу. — Поди, через печенежские степи, той же дорогой, как и караван ихний хаживал?
— Ну да, самый простой и краткий путь, — согласно кивнул Яромир. — С побережья Тёмного моря наверняка двинутся напрямки через угодья кочевников до наших южных границ, ну а там от Первой заставы уже на Мирград… Э-э-х, хоть бы шторм какой, что ль, приключился да потопил их флотилию… Надобно ягнёнка в жертву принести! Лишним не будет!.. Авось боги и услышат наши молитвы…
— Надо бы ослам этим выжженную землю по дороге устроить, чтобы жизнь мёдом не казалась, — смурно кашлянул Мирослав. — Дабы все повстречавшиеся им на стёжках селения заброшенными предстали. Ни одной курочки захудалой чтоб там не бегало!.. Колодцы все на пути засыпать… А лучше, послабляющих мухоморов туда накидать аль ещё отравы какой… И с Первой заставы людей вывести обязательно! А то полягут почём зря! При осаде, в Мирграде от них явно толку будет поболее…
— Сделаем… — воевода покосился на князя. — Вполне разумно!..
— Эх, а ведь всего этого можно было избежать, кабы не людская жадность… — буркнул не к месту Ратибор.
Святослав, явно чувствующий за собой вину, прекрасно понял, в чей огород сейчас бросили камень. Властитель побагровел от злости до корней волос и недобро уставился на рыжебородого витязя, елейным голосом произнеся:
— Кстати, чуть не забыл… Как съездили в Змейград? Вещай уж!
— Очень удачно, я считаю, очень удачно! — Ратибор, нисколько не смущаясь, отстегнул от пояса и кинул перед государем на столешницу кошель со златом. Тот самый, что владыка Мирграда велел передать в качестве примирения главе Ночного Братства. — Совсем про него запамятовал…
— И что же, по твоему мнению, уж позволь полюбопытствовать, было удачного в этом странствии? — вкрадчиво поинтересовался Святослав, откинувшись на стуле и буравя огромного приятеля колючим взором.
— Да хотя бы то, что деньжат тебе сэкономили, — Ратибор небрежно кивнул на брошенный им мешочек с монетами. — Будет, на какие барыши нас у себя и далее потчевать…
— А не эту ли калиту, золотом набитую, я тебе велел преподнести Турузу, тамошнему вожаку лиходеев, что в Змейграде сиживает? — всё так же показанно-безмятежно проворковал князь, внимательно глазея, как могучий великан сграбастал со стола кувшин с квасом и добро отхлебнул от него зараз чуть ли не половину. На мошну с кругляшами правитель Мирграда зыркнул лишь мимоходом.
— Какой… ик! Ты наблюдательный!.. — Ратибор неожиданно икнул, что выглядело весьма забавно. — Она самая…
— И почему же ентот кисет сейчас у меня на столе лежит, а не греет загребки главарю ночных братишек⁈
— Да потому, Свят, что он более там не сиживает… Ну, Туруз… М-дя, такие дела!.. В общем, эти, как их там, собаки блохастые, головорезы тамошние… Все нежданно-негаданно зажмурились да отлетели на суд к Перуну, представляешь? Надоело им, похоже, всем скопом хаживать по свету белому! Бывает же!.. Ну а покойникам золотишко без надобности, вот я и тиснул его взад…
— И как же ента так случилось, что змейградская гильдия тёмных засранцев всей шайкой в чертоги к Сварогу отчалила, а⁈ — Святослав начал закипать, аки походный котелок с ароматным варевом. Протянув руку, он хапнул стоящий перед ним серебряный кубок с вином и залпом осушил его до дна. — Погулять решили внепланово⁈
— О, кстати, — Ратибор саркастически улыбнулся, — хорошая версия…
— Рат! — владыка Мирграда тяжело хлопнул по столу. — Хватит валять дурака! Ты что натворил⁈ Как можно так обделаться, скажи мне⁈ Уму непостижимо!..
— Свят, — Ратибор посерьёзнел, — я всё объясню…
— Нет уж, дружище, теперича кое-что объясню тебе я! — государь встал и упёрся кулаками в столешницу, грозно при этом вперившись взором в нахмурившуюся ряшку рыжебородого витязя. — Слишком долго терпел я и усё тебе спускал, но всему есть предел! Довольно! — лицо князя сделалось непроницаемым.
Обеспокоенный Емельян мельком переглянулся с восседавшими рядом воеводой и русым мечником, которые, не скрывая тревоги, наблюдали за разгорающимся конфликтом. Похоже, ещё до возвращения из похода рыжебородого богатыря Святослав, наверняка уже знавший итоги сего путешествия, высказал Яромиру и Мирославу всё, что думает о Ратиборе и его поездке в Змейград. А также, по-видимому, и Тихомиру, в пакостном предвкушении холодно щерившемуся себе в жиденькую бородёнку.
— За то, что ослушался моего приказа и изничтожил ячейку Ночного Братства в Мирграде, подлежишь разжалованию с тысяцкого до сотника! — яростно зарычал Святослав в ставшую каменной физиономию Ратибора. — Далее, за то, что угрожал мне при всех в Долине Злых Духов своим пудовым кулачищем, разжалован с сотника до десятника!
— Свят…
— Молчать! — запальчиво вскинулся князь Мирграда, перебивая попытавшегося было встрять Яромира. — Сейчас говорю я! — Святослав по новой вперился в голубые очи на удивление спокойно сидящего перед ним «рыжего медведя». — Ну и на посошок: за то, что в очередной раз ослушался ещё одного моего указа и урыл гильдию душегубов уже в Змейграде, — понижаешься в звании до обычного ратника! И оклад твой будет пересчитан согласно новому статусу! Всё ясно⁈ Ты вообще благодарить должен, что порки плетями до сих пор избегал за регулярное ослушание! Хотя всыпать-то надобно, Перун свидетель!
— Я тебе этот кнут знаешь куда засуну в тот же миг?.. — в глазах Ратибора, наконец, знатно полыхнуло синим
