господина начальника все необходимые инструкции, правила и формуляры, Сурьма вернулась к паровозу, когда Висмут в будке машиниста уже заканчивал проверку приборов перед поездкой. Раскрыла на полу свой ПЭР, размотала проводки.
— Ох и приключения нас ждут! — мечтательно протянула она, улыбаясь себе под нос.
— Надеюсь, обойдётся без них, — отозвался Висмут, проверяя правильность показаний котлового манометра.
Когда Сурьма вошла в контакт с локомотивом, Висмут открыл папку, показав ей путевой лист и график следования.
Четыре периода движения в день, каждый по три часа, между ними — получасовые перерывы.
— Я могу по четыре часа, — поджала губы Сурьма, глянув на график, — на почтовых линиях пробуждающие работают именно так.
— Пробуждающие с нужным километражем за плечами. Новички, согласно инструкциям, ездят по три, — спокойно объяснил Висмут.
Сурьма недоверчиво на него покосилась.
— И куда столько часов на ночёвку? Давай прибавим? Ну хоть по полчасика! Я смогу, правда! А представь, как все удивятся, когда сделаем всё с опережением и вернёмся раньше срока!
— С таким графиком мы на ночь чётко попадаем в города. Можно спокойно обслужить локомотив и даже сходить на ужин, чтобы не сидеть на одних консервах с подогретым на спиртовке чаем.
Сурьма глянула на строку ночных стоянок в путевом листе: Метаналь — Фениламин — Этен — Аланин — Толуол. Выглядело, конечно, заманчиво. Она никогда так далеко не путешествовала: по работе ездила до Метаналя, а однажды летом с семьёй гостила за городом под Фениламином, и ей ужасно хотелось хотя бы на часок выйти в каждый из означенных городов. Но если они значительно опередят график — больше шансов, что её заметят как пробуждающую. Заказ ведь для «Почтовых линий» — а это вдвойне для неё важно!
— А может, всё-таки попробуем? — умоляюще выгнула брови Сурьма.
— Нет, Сурьма. Я расписался под этим графиком, и мы будем ему следовать. Твоя работа напрямую зависит от твоего физического состояния. Не хотелось бы завязнуть где-то среди степи из-за того, что ты с непривычки переутомишься, и паровозу будет недостаточно энергии.
— Но ты же работал на «Почтовых линиях» и знаешь, что делать, если у пробуждающего меняются физические показатели. Мы можем попробовать!
Висмут посмотрел на неё как-то совсем уж странно, но ответа Сурьма не дождалась. Паровоз издал длинный гудок — сигнал отправления — и упругим толчком тронулся в путь. Будка машиниста сразу наполнилась грохотом и лязгом, и разговаривать стало невозможно. Он утих только когда поезд вышел из города и набрал скорость.
— Ну так что? — вновь подняла тему Сурьма.
Висмут непонимающе посмотрел на неё со своего кресла машиниста.
— По четыре часа, м? А если вдруг мои показатели изменятся, прибегнем к… м-м-м… А что обычно в таких случаях делают пробуждающие?
Висмут молчал, глядя вперёд.
— Висмут! Ты меня слышишь? — не отставала Сурьма. — Что делают пробуждающие, если не могут тянуть локомотив?
— Лично я с таким не сталкивался, — нехотя ответил машинист. — На дальних «Почтовых» пробуждающих всегда двое, они сменяют друг друга и успевают отдохнуть.
— Но на коротких маршрутах — по одному.
— У нас с тобой — дальний. С одним пробуждающим. Мы не будем рисковать.
— Висмут! Тебе сложно сказать? Я хочу знать, что они делают!
Висмут тяжко вздохнул: ведь не отстанет!
— Идут в бордель.
— Что?! — ахнула Сурьма, и паровоз из-за всплеска её колебаний едва не споткнулся. — То есть как? А по-другому нельзя? И это помогает? В смысле… Погоди, а если среди степи, то как? — затараторила она, заливаясь краской.
— Ну-у…
— Нет! Не отвечай! Не отвечай. Не хочу ничего знать!
Сурьма отвернулась от Висмута и так низко опустила голову пытаясь скрыться под полями своего цилиндра, что почти уткнулась носом в лежащую на коленях панель.
В молчании они ехали минут десять. Висмут почувствовал, когда её эмоции улеглись, и паровоз вновь пошёл уверенно и ровно.
— Так что там с четырьмя часами? — серьёзным голосом переспросил он, пряча в уголках губ улыбку.
— Мы будем следовать графику, — отчеканила Сурьма, не отрывая глаз от своих рук, лежащих на панели питания пластин мастера Полония, — ты ж за него расписался!
Глава 15
— Ох, святые угодники! — простонала Сурьма, разминая пальцами шею и плечи во время третьего получасового перерыва.
В прошлый перерыв Висмут посоветовал ей расслабить руки и не напрягать шею. А ещё лучше — пересесть с пола в кресло помощника машиниста, откинувшись на спинку и подголовник, сделанный специально для пробуждающих. Шутка ли — сидеть почти весь день в одной позе, да ещё и на жёстком полу. Но Сурьма, конечно, лучше знала, как ей быть. В конце концов, кто из них был дипломированным пробуждающим: она или Висмут? Но ей ещё не приходилось питать паровоз столько часов подряд, и теперь она всем своим хребтом (и копчиком) ощутила, что Висмут был прав.
Во время остановки он вышел проведать отца, запертого в купе, и Сурьма, радуясь, что напарник сейчас её не видит, со сдавленными стонами, по стеночке, поднялась с пола, потрясла затёкшими ногами, поразмяла одеревеневшую спину и блаженно потянулась всем телом. Что бы там ни было, а всё-таки она смогла поехать в это путешествие, и оно того стоило! В график они вписывались идеально, до Метаналя оставалось три часа ходу, и Сурьма уже начала планировать, как проведёт этот вечер.
Она отколола от волос свой маленький цилиндр и спустилась из будки машиниста, подставила лицо солнышку. Оставаться на работе с непокрытой головой неправильно, но кто здесь увидит, кроме Висмута? А он и сам ещё на прошлой остановке снял свой форменный жилет, который висел теперь на спинке его кресла, и расстегнул две пуговицы рубашки — жарко.
Вокруг, сколько хватало глаз, простирались поля, поросшие жёлтой сурепкой, в которой прятались ещё несколько веток железнодорожных путей. Солнце припекало, жужжали шмели, и пахло совсем не так, как в городе: простором и свежестью.
— Устала? — вернувшись из вагона, спросил Висмут.
— Ни капельки! — бойко слукавила Сурьма, прищурившись на него против солнца. — Какие у тебя планы на вечер в Метанале?
— Заполнить маршрутный лист у дежурного по депо, подготовить паровоз к завтрашнему дню, где-нибудь поужинать и выспаться.
— Как скучно! — сморщила веснушчатый нос Сурьма. — Метаналь — единственный в нашем маршруте прогрессивный город, полный модных магазинов и развлечений! Жизнь там кипит круглосуточно, и это преступление — всю ночь просидеть в вагоне!
— Нам завтра весь день ехать, — резонно заметил Висмут.
Сурьма окинула его разочарованным взглядом.
— Хочешь сказать, что пропустишь всё веселье? — не поверила она. — Ты серьёзно?
Висмут не спешил опровергать её предположения.
— Висмут! Ты что, и правда останешься в вагоне? — Сурьма, не
