— Я не отпускал тебя.
— А я мигом, за кофе сбегаю и вернусь.
— Я не просил заваривать мне кофе.
Тина заметалась взглядом по кабинету. Ее голос взволнованно дрожал, а тревога в глазах кричала о том, что я вот-вот доберусь до последней страницы своей загадочной истории, и узнаю, что всех убил дворецкий, как вдруг в комнате появилась Лера:
— Ляля, сделай мне, пожалуйста раф на миндальном молоке. Андрей, ты не против?
Не успел я ответить, как моя ассистент блаженно улыбнулась, будто Лера спасла ее не от разговора со мной, а от гильотины и юркнула за дверь. Я досадливо поморщился. Глупая Лера откинула меня на сто страниц назад, почти в самое начало. И сейчас не то что имени преступника не видать, там до преступления еще не дошло дело.
— Андрюша, что-то не то, ты так странно на меня смотришь?
— Все отлично, но впредь не беспокой Алевтину по своим вопросам, она секретарь, а не бариста.
Словно в издевку, именно в этот момент на столе Тины зазвонил телефон и не было никого, кто мог бы ответить. Кроме меня, разумеется. Я демонстративно поднял брови, как бы говоря: «Видишь, что случается, когда ты дергаешь моего ассистента по своим вопросам».
— Добрый день, Алевтина. — На том конце раздался размашистый мужской голос. Говоривший знакомо растягивал гласные, так словно совсем недавно приехал с севера и не успел адаптироваться.
— Алевтина сейчас не может подойти, — тон, которым обращался незнакомец к Тине, показался мне непростительно игривым. А потому я тоже не стал играть в хорошие манеры. — Можете оставить сообщение мне — ее начальнику.
— Ну, разумеется. Добрый день, Андрей Юрьевич, то до вас неделями не дозвониться, то с первого раза. Вот так везение.
— Простите, не расслышал вашего имени.
— А я его и не называл. Алексей Владимирович Руденко, директор цементного завода Юси, у нас с вами контракт на строительство…был.
Это короткое слово «был» мне не понравилось. Еще больше не понравился то, как говорил со мной сибиряк — глухая претензия, скользившая в каждой фразе.
— Я вас узнал, чем обязан?
— Да ничем вы мне не обязаны. Вы, должно быть, в курсе, что наша с вами встреча переносится на неопределенный срок, правильно я понимаю ваше отсутствие, Андрей Юрьевич?
— Отсутствие — где?! — Зажав телефонную трубку плечом, я перелистывал страницы рабочего планера, исписанного мелким неразборчивым почерком. В отличие от педантичной Ирочки, у Тины на столе всегда царил хаос: разноцветные стикеры, приклеенные ко всем поверхностям, сотня блокнотов, ручки без колпачков и карандаши без стержней. В такой атмосфере никто не выдерживал и часа, а Тина работала вот уже несколько месяцев.
Дойдя в календаре до августа, убедился, что обед с ЮСИ запланирован на третье число, в то время как сейчас еще был июль.
— Вы что-то перепутали. Мой секретарь ничего не передавал мне.
— Тогда смените секретаря, ваш крупно облажался. Неделю назад я перенес встречу, так как оказался в Москве раньше.
— Вероятно, вы забили сообщить об этом нам. Такое часто бывает. — поверить в то, что Тина не сделала нужную праву и не предупредила меня — не мог.
— Предлагаете выслать вам распечатки звонков, Андрей? — Собеседник злился, оттого перешел на «ты», позабыв о деловом этикете: — Я как лох ждал тебя в ресторане. Дозвониться нереально. Свой телефон ты тоже никому не оставляешь.
— Я сейчас подъеду и мы все решим. — Ключи от машины тяжело оттягивали карман брюк.
— Лучше сказать подлетишь? До Белуччи от твоего офиса три часа, я не только пообедать, поужинать успею. Вернусь через несколько недель, тогда и обсудим детали дальнейшего сотрудничества.
Я взъярился:
— Недель? Это нам не подходит, контракт уже согласован.
— Но не подписан же, верно? — хохотнули на том конце провода. Я слышал отдаленный шум голосов и звон посуды. Отведя трубку на расстояние, Руденко попросил принести счет. И тон, которым он разговаривал с официанткой, ничем не отличался от того, каким этот придурок читал нотации мне. То есть что я, что какая-то девка с тарелкой лапши наперевес были для него на одном уровне. Я почувствовал, как глаза наливаются красным. От злости хотелось запустить подвернувшуюся под руку чашку прямо в стену. И смотреть как красиво стекают по стеклу коричневые кофейные ленты. Остановило лишь то, что чашка эта принадлежала Тине.
— Андрей, я уезжаю. Не могу сказать, что работать с тобой было приятно, все таки ты — не отец. Но, может, увидимся. Если твоя секретарица опять что-то не напутает.
И гудки. Хорошо, что он звонил на стационарный телефон, не на сотовый. В мобильниках нет гудков, а они мне были сейчас жизненно необходимы. Я стоял, слушая прерывистое «тууу» и мысленно считал до десяти. Оттягивал момент встречи с Тиной, потому что не хотел всерьез покалечить девчонку.
Но тут на пороге показалась фигурка в розовом сарафане, такая нелепая, до невыносимого несуразная, что сразу стало понятно: все-таки сорвусь.
— Тина!!! — Готов поклясться, от моего крика сотряслись стены.
Она показалась на пороге сразу, будто пряталась где-то за углом и выжидала. Замерла, суетливо вглядываясь в мое лицо. Я устало посмотрел на Тину: какая же она маленькая, яркая, глупая. Забывшая, что значит выполнять свои обязательства и подставившая под удар меня — человека, которому была…должна.
— Что-то не так? Что-то с документами? Кондиционер вот-вот починят. Образцы плитки уже на столе, вы можете выбрать все что понравится, завтра оформят заказ. — Она нервозно теребила край туники, сыпала короткими, рваными фразами, и они словно бисер рассыпались по полу, отскакивали и не попадали в цель. Я ее не слышал.
— Тина, скажи мне, что я здесь делаю?
— Работаете. Управляете огромной компанией, — слегка заикаясь, начала она, ища поддержки в лице Леры или моего брата. Тот бесшумно появился в проходе и застыл прямо за спиной Скобеевой.
— Нет, Тина. Что я делаю сейчас здесь? В эту конкретную минуту?
— Это вопрос на логику? Господи, а с вами не просто. Сейчас вы злитесь. Вероятно, на меня, но пока не понимаю, почему.
Она испуганно вжала голову в плечи и посмотрела мне прямо в глаза. Так долго и до того обволакивающе, что на миг я забыл обо всех неприятностях сегодняшнего дня.
— Ляля, некоторые проколы невозможно исправить, — заметила Лера, тем самым вернув меня обратно в реальность. В реальности оказалось неуютно, сыро и пахло гнилью.
— Тина, почему ты не перенесла обед с Руденко на сегодня? — по возможности спокойно спросил я.
— Что? Кто такой Руденко, я, правда, ничего не понимаю.
— Как мило, — хохотнула Лера, — знаете, а я ей верю! Она правда не понимает, о чем речь, потому что никогда не теряла ничего дороже пломбира в стаканчике. А мы сейчас сели на миллионы. Миллионы, Ляля! ЮСИ единственные, кто дал нам хорошие цены, и либо придется лизать мохнатые яйца этого Руденко, либо искать нового поставщика, и я даже не знаю, что из этого хуже.
