Платона. Он все-таки посмелее. Но я сделал выбор в пользу Богдана лишь потому, что у него, как мне показалось, больше мотивации свалить. И поделившись с ним своими намерениями, я был уверен, что он точно не проболтается. Потому что сам хочет сбежать. А сейчас мне кажется, что он трус.
— Ладно. Не бери в голову, — я поставил динозаврика на место и встал.
— Подожди! — остановил меня Богдан и перешел на шепот. — Ты хочешь сбежать отсюда?
— Т-с-с! — я сел обратно. — Мне просто интересно. Пытался ли кто-нибудь свалить в город.
— Конечно! — воскликнул Богдан и привлек внимание остальных детей, которые тоже проводили время в этой комнате.
Я расширил глаза и показал всем своим видом, что стоит вести себя сдержаннее.
— Конечно, — повторил одаренный уже приглушенным голосом. — Я сам хотел…
— Ты? — удивился я.
— Ага. Но Эдик сдал меня.
— Эдик? Зачем он это сделал?
— Он тут дольше всех. И…он стукач короче.
— Что произошло?
— В общем. Когда я только попал сюда, я тоже хотел сбежать. Рассказал пацанам план. А на следующий день пришла Тамара Николаевна и заставила меня спать. Ну ты знаешь.
— А почему ты решил, что он тебя сдал?
— Она сама призналась. Когда я проснулся Тамара Николаевна пришла поговорить, а заодно подарила Эдику гитару. За то, что он все ей рассказал. Еще заставила сказать ему спасибо за это.
— Хм, — хмыкнул я, едва сдержавшись от того, чтобы не воскликнуть от радости.
Дело в том, что я, как никто, понимаю все плюсы иметь стукача, который не знает, что ты знаешь, что он стукач. Короче. Это большой шаг к тому, чтобы сбежать отсюда. И, если повезет, в самое ближайшее время я окажусь на свободе. Осталось только узнать, какие есть лазейки.
— Ты говорил, что у тебя был план сбежать отсюда? — я взял цветок из пластилина, который Богдан положил на доску, потеряв бдительность. Именно его он и прятал от меня в руке. — Красиво. Это для твоей сестры?
Парнишка вырвал у меня цветок и, сжав в кулаке, превратил в месиво.
— Я нарву ей настоящих, — ответил детдомовец и принялся выковыривать пластилин из-под ногтей.
— Расскажешь мне про план? — повторил вопрос я.
— А! Ну да, — он подозрительно огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. — Моя родовая способность — искатель. Слышал что-нибудь о ней?
Я напряг память и вспомнил, что про искателей говорил Островский, когда рассказывал про девочку, которая нашла цепочку Санитара в доме Парфеновых. У нее была точно такая же способность.
— Слышал, — кивнул я. — Но не знаю, как она работает.
— Мы можем обнаруживать магические предметы вокруг. Артефакты, зачарованные вещи, проклятые и так далее.
— То есть…просто смотрите на вещь и понимаете, что она магическая?
— Почти. Они ярко светятся. Искатели могут видеть их даже сквозь стены. Легко обнаруживать такие предметы в радиусе нескольких метров вокруг.
Значит вот как маленькая девочка обнаружила кулон Санитара у Парфеновых. Хорошая способность. Можно добавить ее в коллекцию.
— Та-а-а-а-к… — протянул я, намекая на то, чтобы одаренный продолжил.
— Двери из детского дома ночью не запираются. Вернее, они держатся только за счет оберегов, спрятанных где-то у входа и заклинания, наложенного с их помощью.
— Значит ты успел увидеть, где прячут эти обереги, прежде чем на тебя надели браслет? — догадался я.
— Угу…
Богдан опустил плечи, видимо вспомнив то разочарование, которое ощутил, когда его план провалился.
— Зря я рассказал все Эдику, — зло прошипел он. — Помочь хотел, а он меня сдал!
Я похлопал парня по плечу.
— Дело прошлое. Давай сосредоточимся на будущем.
— Что ты хочешь узнать?
— Мне интересно почему ты не сбежал позже? Обереги перепрятали?
— Нет, — шмыгнул носом парнишка. — Тамара Николаевна приказала никому не рассказывать. О том, где они спрятаны. Обещала снова кошмары показывать. И если попытаюсь сбежать тоже. С тех пор я не пробовал. Если честно.
— Ясно, — я поставил локти на стол, а голову обхватил ладонями, пытаясь сразу же придумать план.
Нужно провернуть все грамотно. Второго шанса не будет, если попадусь. А значит придется перестраховаться. Даже если после всего этого, я окажусь подонком в глазах некоторых одаренных. Но они меня простят, когда я подарю им свободу и нормальную жизнь. Поэтому надо переступить через себя. Стать плохим парнем.
— А что ты знаешь про выход на крышу? Он тоже закрыт с помощью силы оберегов?
— Нет, — помотал головой Богдан. — Туда никто не суется. Потому что старшаки там курят и нюхают. Сам знаешь что. Ну и после истории с тем мальчиком никто не хочет даже пробовать. Да и вряд ли кто-то задумывается сейчас о побеге. Ведь если Тамара Николаевна узнает…
— Значит Пахан и компания зависают на крыше? И все закрывают на это глаза?
— Ага. Им вообще многое дозволено. Тамара Николаевна разрешает. А за это они помогают воспитателям следить за порядком.
— Это я уже понял, — я провел руками по своим волосам, которые обещают состричь уже завтра. — Они ведь даже на этих стульях ночью не стояли, правда? Платон за всех отдувался?
Богдан только пожал плечами.
— А эти обереги у входа, — подвел я к завершению наш с детдомовцем разговор. — Сложно их достать?
— Ну как сказать… — протянул одаренный. — У главного входа только один. В люстре под потолком. Без стремянки не справиться.
— А окна?
— Там только с улицы если подойти. По-другому никак.
Я замолчал. Потому что уже придумал как сбегу. Только собственная идея мне не очень нравилась. Но другого варианта нет. Иначе я не смогу никому помочь и останусь тут навсегда. Бесконечно смотреть чертовы кошмары.
— Так мы сбежим? — нетерпеливо спросил Богдан.
Я взглянул ему в глаза. Они впервые блестели. Парень очень хотел на свободу. Или к своей сестре. От этого мне стало еще паршивее.
— Да, — кивнул я и рассказал мальчишке свой план.
Вечером всех выпустили во двор. Но вместо того, чтобы играть в снежки и строить крепости, мы гребли лопатами снег. Со вчерашнего дня мела метель, поэтому работы хватило всем. Даже девочкам, которым, как сказал Эдик, обычно дозволено не работать.
Позже мы все вернулись в палату. Настало время ужина.
— Ты есть идешь? — спросил Платон, проходя мимо меня, лежащего в кровати и читающего книгу.
— Я догоню, — ответил я, выглядывая из-за «Собачьего сердца». — Пару страниц дочитаю и приду.
Платон кивнул и вышел в коридор.
Я тут же подскочил и снял простыни с кроватей. Всего четыре. Связал их друг с другом и засунул под кровать Богдана. Побежал в столовую на ужин.
— Стоять!
Дверь туалета открылась прямо передо мной, и я едва успел отскочить в
