будет поздно.
– Я не буду закрывать «Алиби».
– Уверен, у тебя никто спрашивать не будет.
* * *
Рудов не желал оставлять в покое Решетникова.
– Ты должен это видеть, – услышал утром Петр в трубке ненавистный голос. – Включай телевизор, первый канал. Не какой-нибудь, а первый показывает… включай, а то потом будешь мне говорить, почему не сказал.
Решетников взял пульт и включил телевизор.
Говорил известный журналист:
– …Все-таки благородный поступок оказался с душком. Напомним, что неделю назад два футболиста сборной России по футболу перед важными играми расслаблялись в этом ресторане. Видео с празднования попало в интернет и вызвало шквал критики как со стороны болельщиков, так и депутатов Государственной думы.
Однако далее последовало разъяснение, что эта вечеринка была благотворительная, и все деньги пошли в детские дома области. И действительно, на их счета было перечислено около семи миллионов рублей. Но, как стало известно, этот неожиданный поворот был придуман фирмой под названием «Алиби», которая занимается прикрытием человеческих пороков. Никакой благотворительной акции не было. От футболистов добиться комментариев не можем, так как они на сборах за рубежом. Но мы уверены, что скоро станут известны новые случаи из работы этой фирмы. Кто же придумал такую хитроумную пиар-акцию? Главой фирмы «Алиби» является известный сценарист Петр Решетников. Зачем он начал заниматься таким сомнительным бизнесом – большой вопрос, ведь с деньгами у него не было проблем, все-таки преуспевающий сценарист. На данный момент сотрудники правоохранительных органов изучают материалы дела, чтобы понять, имеется ли состав преступления.
Решетников выключил телевизор и поднялся с кровати. Позвонила Даша.
– Вы видели?! – голос ее дрожал. – Нас кто-то раскрыл, по всем каналам про наше дело.
Решетников молчал.
– У нас тут следователи, изымают документы. Приезжайте срочно! Вас ищут!
Войдя в свой офис, он увидел там двоих мужчин в строгих костюмах. Они листали папки, что-то записывали. Даша бросилась ему навстречу.
– Это следователи. Они опечатали все, мне приказали сидеть. Не выходить… обещают, что и мне достанется.
– Я все возьму на себя, не беспокойся.
– Вы владелец? – обратился к нему один из следователей.
– Да, – ответил Решетников и вздрогнул, услышав за спиной голос Ольги:
– Ух ты, так это правда?
– Что ты здесь делаешь…
– Я просто надеялась… А вдруг неправда.
– Оль… – начал было Решетников, но она перебила:
– Это ты был за стеклом?
– Видимо, да. Да, это я.
Несколько секунд она молчала, не сводя с мужа расширенных глаз. Потом произнесла дрожащими губами:
– Ты знал про Завадского с самого начала. Потом манипулировал мной.
– Я хотел все починить, – умоляюще проговорил Решетников.
У Решетникова звонил телефон, он не реагировал.
– Что починить? Мы расходимся. Разошлись. Мне должно быть все равно, но мне не все равно… Я растеряна… Это какая-то двойная жизнь. Дно.
– Вы кто? – обратился к ней следователь.
– Бывшая жена этого человека, – не глядя на Решетникова, сказала Ольга.
Она развернулась, чтобы выйти, но натолкнулась на Сашу и растерянно попятилась.
– А почему бывшая? В чем проблема? – Саша смотрел на мать странным взглядом.
– Проблема в том, что твой отец мне врал, врал всю жизнь!
– Не всю, – вставил Решетников, но они не обратили на него внимания.
– Подожди, – сказал Саша, – но это же ты первая, ну… с Завадским и пришла сюда, я правильно понимаю?
Ольга молча опустила голову. Саша перевел глаза на отца, тот утвердительно кивнул.
– А папа пытался как-то это все разрулить, понятно, что очень фигово разруливал, но пытался.
– А почему, ты не думал? А? – Ольга вскинула голову.
– Цветов папа давно не дарил? – саркастически усмехнулся Саша.
– Я вижу, ты решил, что начал разбираться в семейной жизни? – гнев придавал Ольге уверенности.
– Наоборот, я вообще не понимаю. Если я еще вчера хотел семью, такую же, как у вас, то сейчас нет. Вообще никакой не надо. Если два адекватных человека не могут ужиться, то… В жопу брак, весь институт брака. Все вранье. С начала и до конца. Мама… ты ведь сама учила меня: будь честен, будь правильный, делай как все. Поцелуй маму на ночь… Папа, я мечтал быть таким, как ты, подражать тебе. Я просто верил тебе. Ты знаешь, что такое верить?!! Просто на слово. Вы… вы… Предатели!
Саша вышел, оставив родителей оцепенело стоять в осознании того, что теперь все по-настоящему безвозвратно разрушилось. Ольга, сдерживая слезы, вышла из офиса.
Даша и оба следователя молча наблюдали семейную сцену. Даже на лицах суровых мужчин выражалось сочувствие.
– Господа, – обратился к ним Решетников, – сейчас я отвечу на все ваши вопросы.
– Подождите, – вмешалась Даша. – Петр Сергеевич, вас на телевидение приглашают. Вам обязательно надо пойти, иначе они размажут всех наших клиентов. Если вас там не будет, никто их не защитит.
– А я их защищу? – тоскливо протянул Решетников.
– Вы же всегда все умели, смогите и здесь.
– Сначала нам помогите, – сказал следователь, – потом уже отправляйтесь на телевидение.
Петр кивнул, бессильно пожимая плечами.
* * *
Решетников вошел в студию под гвалт зрителей и участников ток-шоу. Ему вдруг подумалось, что сейчас его начнут закидывать помидорами.
Шоу было в разгаре. С лицами, исполненными праведного негодования, гости обрушивались с критикой на футболистов и владельца агентства, который попустительствует всяким безобразиям.
Решетников прошел на свое место и без предисловий сразу обратился к одному из самых громких гостей.
– Скажите, только честно, вам было бы лучше, если бы все те, кто изменяет своим половинкам, умерли? Раз – и не стало? Вы бы стали счастливы? Мир бы стал справедливей? Вот вы бы сами хотели узнать, что ваша жена наставляет вам рога?
– Речь не обо мне, – немного растерянно ответил гость.
– Речь всегда о вас. Человек никогда не говорит о том, что не примеряет на себя. Каждый должен себе лично ответить: хотел бы он узнать о том, что его муж или жена ему изменяет? Было бы легче? Справедливей? Или рассказать своему супругу об измене? Чтобы всю вину переложить на него, а самому быть чистым?
– Конечно, надо всегда знать правду. И только правду. Потому что только так можно выстраивать честные отношения. Воспитывать детей можно только так. Нельзя прикрывать обман тем, что вы кого-то спасаете. Так можно все оправдать.
– Вы что, все тут больные?!! – Решетников обвел глазами зал. – Поднимите руки те, кто хоть раз в жизни изменял? Раз в жизни!
В зале воцарилась тишина. Никто не поднимал рук.
– Что, боитесь признаться? – продолжал Решетников. – Признайтесь, что боитесь! У всех семьи, дети… Не дай бог увидят… На вас сейчас смотрят миллионы! Миллионы зрителей. Вы думаете, эти миллионы верят вам? Что
