смертельном бою.
Еще в доме,
до битвы,
он вынет
из ножен
свой меч и
вонзит его в стену
проверить,
крепка ли
рука.
И тогда лишь
он выйдет
на сечу
и повергнет
врага!
___________________
Иисус говорит здесь о том, что конфликт жизней (жизни и Жизни) имеет два измерения. Он происходит внутри человека и вовне. Столкновение с носителями плотскосоциальной жизни неизбежно. И победить в нем может только тот, кто прежде победил смертную жизнь в себе. Потому это только кажется так, что решающая битва рожденного свыше человека на внешнем контуре Жизни. Главное сражение происходит внутри человека. Победа над перворожденным в себе – вот залог победы Царства над силами мира!
102. Иисус сказал: Царствие Отца подобно человеку, который хочет убить сильного человека. Он извлек меч в своем доме, он вонзил его в стену, дабы узнать, будет ли рука его крепка. Тогда он убил сильного. (Т)
98. Сказал Иисус: Царство Отца подобно человеку, желающему умертвить человека сильного. Он извлёк меч в своём доме, он воткнул его в стену, чтобы узнать, что его рука будет крепка. Тогда он убил сильного. (А)
103
Ученики доложили Ему:
– Твои братья и мать
снаружи стоят…
Он сказал им:
– Те, кто здесь, Мне и матерь, и братья,
ибо волю Отца Моего творят
и к Отцу Моему
идут в Царство!
____________________________________________
Это высказывание Иисуса хорошо известно по библейскому канону (Лк.8, Мк.3, Мф.12). Оно явно обнуляет кровнородственные связи, утверждая новые, берущие начало в рождении от Отца.
Обычно эти отношения сводят к церковному братству. И делают это вполне справедливо. Если только понимают под церковью то, о чем говорит здесь Иисус.
Новое родство, по Иисусу – это принятие отношений сыновства. Это не членство в религиозном институте. Это родство обретших Отца. Это братство братьев Иисуса.
103. Ученики сказали ему: Твои братья и твоя мать стоят снаружи. Он сказал им: Те, которые здесь, которые исполняют волю моего Отца, – мои братья и моя мать. Они те, которые войдут в царствие моего Отца.
99. Его ученики сказали Ему: Твои братья и Твоя мать стоят снаружи. Он сказал им: Здесь те, кто творит волю Моего Отца; это Мои братья и Моя мать. Они – входящие в царство Моего Отца.
104
Показали Иисусу
золотую монету:
– Люди цезаря
подати
требуют…
Он сказал им в ответ:
– Дайте цезарю цезарево,
Богу божие,
а всё,
что Моё –
Мне!
________________________________
Иисус учит давать. Не цеплять свое Я ни за мирское, ни за религиозное, ни за своё по плоти. Учит свободе. Однако, если в случае цезарева и Божьего Иисус говорит о податях, то в отношении принадлежащего Ему речь идет явно не о золотых монетах. Но о чем именно, Иисус не уточняет. Тут Ему важно другое – провести размежевание. Причем с двух сторон.
В этом высказывании Иисус отмежевывает Своё не только от цезарева, но и от богова. Обособляет Себя не только от языческого мира, но и от иудаизма. Бог, если Он не Отец, чужд Иисусу. Он иноположен Ему, как и мир. Иисусово – принципиально другое. Его Царство – иная реальность. Где нет ни цезаря, ни одинокого Бога. А есть Отец, единящийся с рожденными Им детьми.
При этом Иисус противопоставляет Себя не только иудаизму с его бездетным Богом. Он оставляет за скобками Своего и грядущую христианскую ортодоксию с ее однодетным Божеством. Ибо как не говорят о себе как о своём. Так же и Иисус под Моим разумеет не Себя, а других, таких же, как Он, детей Отца. Удивительно ли, что в канон это высказывание вошло в усечённом виде? (См., например, Лк.20:25)
104. Иисусу показали золотой и сказали ему: Те, кто принадлежит Цезарю, требуют от нас подати. Он сказал им: Дайте Цезарю то, что принадлежит Цезарю, дайте Богу то, что принадлежит Богу, и то, что мое, дайте это мне! (Т)
100. Иисусу показали золотой и сказали: Люди Цезаря требуют от нас податей. Он сказал им: Отдайте цезарево Цезарю, отдайте божье Богу,и Мое – отдайте Мне. (А)
105
Кто не отверг,
как Я,
своих отца и мать,
Моим не может стать!
И кто не возлюбил,
подобно Мне,
своих Отца и Мать,
не может быть Моим вполне!
Рожая, матери уж тем
рождают тризну.
Но Матерь-истина
во Мне
дарует Жизни!
_____________________________
Иисус ведет речь о двух природах в человеке и об отношении к ним. О ненависти к биологическому началу и о любви к духовному. В ком этого нет – не может быть Его учеником. Ибо главное в учении Иисуса – сыновнее единение с Отцом, невозможное без любви к Нему. Единение, которое не сочетается с привязанностью к земному. Биологические родители здесь – лишь квинтэссенция плотских и душевных привязанностей.
Текст позволяет двоякое толкование предложения о любви. Можно предположить любовь к Небесному Отцу и Матери-истине. А можно увидеть новую, духовную любовь возрожденного человека к его земным отцу и матери. В Жизни, обретенной свыше, есть и то, и другое.
Однако в пользу первого говорит обрывок последней фразы об истинной матери. К нему достаточно легко достраивается поврежденный фрагмент. Если Истина-мать дает вечную Жизнь, то обычная мать дает жизнь, запрограммированную на умирание. Таким образом, поврежденный в рукописи фрагмент – это парафраз мысли Иисуса о трупности мира.
Поврежденный фрагмент также ведет к догадке, что Иисус завершает высказывание необходимым объяснением Своей ненависти к маме Марии и любви к Матери-истине. Но столь явная и острая полемика с культом Богородицы не могла быть актуальной на момент речи Иисуса. Ее услышали и углядели в словах Иисуса позже, вольно или невольно привнеся в перевод. Поэтому обобщенная на всех биологических матерей концовка, думается, более уместна и близка к истине.
К тому же подобная обобщенная трактовка не смещает фокуса с учеников, о которых речь идет с самого начала. Это их матери рождали в них смерти, это им Матерь-истина дарит Жизни. И все это – как у Него, Иисуса. И через Него.
105. Тот, кто не возненавидел своего отца и свою мать, как я, не
