за происходящим в ожидании новой сенсации.
Я замерла, а затем глянула ему в лицо, видя, как медленно стекает с его лица злость, уступая место бледности и какой-то потерянности. Его глаза заметались, пока не остановились на мне. Вид у него был какой-то больной.
— Ну же, Витюш, ты же у нас рыцарь в сияющих доспехах, сам признаешься, или мне облегчить тебе задачу? — добивала Дину, которую я начинала медленно ненавидеть, забывая всё то хорошее, что было между нами. А было ли?
В этот момент время застыло, вокруг царило молчание, только гомон вдалеке, а после послышался звук мотора. Не ожидай я сейчас ответа от Ланковского, посмотрела бы в сторону дороги, но не могла не то что отвлечься, даже с ноги на ногу переступить. Сердце ухнуло куда-то вниз, а руки затряслись, я с животным страхом ждала очередного унижения, которого было уже не избежать.
Глава 17
Дыхание мое участилось, а сама я тряслась, во все глаза глядя на бывшую подругу и бывшего парня, которые переглядывались, сверля друг друга гневными взглядами. И если в глазах Дины я видела удовлетворение от совершенной пакости, то вот Витя отчетливо испытывал чувство вины.
— Ты ответишь? — сглотнув, спросила у парня, не в силах больше ждать неизбежного.
Сейчас меня не волновало ни унижение, ни другие девчонки, стоявшие рядом, которые будут свидетелями моего позора. Стиснула кулаки, пытаясь не растекаться на асфальте, словно жалкое подобие человека, и смотрела прямо на Витю, больше никого перед собой не видя.
— Ты мне и правда нравишься, Крисси, — протянул ко мне руку, но я резко дернулась, делая шаг назад.
По его лицу прошла судорога, и я видела, как его скрючило в агонии. Легче от этого не становилось. Мысли одна хлеще другой проносились в голове, начиная от спора и заканчивая обычным желанием унизить ботаничку-изгоя.
Молчание затягивалось. Я ждала его дальнейших слов, а отвечать он не торопился, тянул время.
— Конечно, нравишься, Ти-и-и-на, — издевательски протянула мое имя Дина и цокнула, качая головой. — Так же, как твоя мамаша нравилась его отцу, правда же, Вить? Ты же мамочке своей и папаше насолить хотел, Ланковский, признайся уже, будь мужиком.
Меня обдало испариной от услышанного. Первым порывом было крикнуть, чтобы всё отрицать, а затем в голове вспышкой пронеслись события тех дней, когда у нас гостила тетя Галя, особенно, ее слова про прошлое. У меня перехватило дыхание от пронзившей догадки, а затем я нашла подтверждение в глазах Вити, в которых отражался целый спектр эмоций. Мне хватило лишь одной.
— Всё не так, Крисси, — шагнул он ближе ко мне, но не решился подойти вплотную, ощущая дистанцию, которую я возвела между нами. — То есть, так, да, но потом ты понравилась мне, и я… Я не хотел же ничего плохого, не унизил бы, не…
— Ну да, только родителям бы показал ее, верно? Вот бы мать твоя изошла на ярость, увидев точную копию бывшей возлюбленной твоего отца. Я до сих пор помню те фотки, что ты показывал. Он ведь до сих пор их хранит, да?
— Заткнись! — прикрикнул агрессивно Витя, на его скулах заиграли желваки.
Шагнула назад, оглушенная бешеным стуком сердца в ушах. Тело задрожало от холода, и я захотела уйти, не желая всё это выслушивать.
— Бежишь, как всегда, да, Кристина? Не хочешь послушать, почему его отец женился на его мамаше, м? Почему же бросил твою мать?
— Ты переходишь границы, Дина — холодно процедил сквозь зубы Витя, стискивая кулаки. — Это не твое дело!
— Очень даже мое, — ядовито рассмеялась она, ощущая собственную власть, а затем продолжила. — Ты зря положила глаз на моего Дамира, Кристина. Не пытайся ты прыгнуть выше головы, наша дружба бы жила годами, а ты сама всё испортила.
Молчала, не желая вступать в спор, хотя сказать я могла много чего. Вот только внутри всё замирало, стоило представить, как я гордо поднимаю подбородок и при всех осаживаю эту змею. Так и хотелось крикнуть, с чего она взяла, что ее дружба — это благо. Но я и без нее знала ответ. Я ведь должна быть благодарна, что такая, как она, обратила внимание на меня.
— Отец Виктора, может, и любил когда-то твою мать, но она никогда бы не смогла стать его женой, ведь ее родители — нищий пролетариат. Будь она хотя бы красивой, может, и выгорело бы чего, но мы обе знаем, что это чушь, — пожала плечами Дина и улыбнулась чересчур холодно, а вот я пришла в ярость.
— Мать мою не трогай! — сама не заметила, как крикнула, не вынося раздирающую грудную клетку злость.
— Да боже упаси, она мне не нужна, — лишь ответила Дина и надменно ощерилась. — А ты подумай об этом на досуге. Семья Дамира тебя никогда не примет. Другое дело я — из образцовой состоятельной семьи, с прекрасной внешностью и образованием. Да я школу закончила в Англии, а ты..
— Достаточно, — глухо осадил ее Ланковский, и минимум за это я была ему благодарна.
Вид у него был какой-то потерянный, но я лишь молча развернулась, чувствуя полное опустошение, и поплелась в сторону от университета.
Я достаточно выслушала и больше не хотела быть девочкой для битья. Сегодня мне не до учебы, слишком сильное потрясение испытала от вываленных новостей. Даже компания девчонок стояла молча, не зная, как реагировать на подобное. Вроде и смеяться не над чем, но в то же время все они собрались для того, чтобы поставить на место соперницу своей подружки.
Не успела я пройти и нескольких метров, как наткнулась лбом на чью-то твердую грудь. Меня обхватили мужские руки и заставили посмотреть себе в лицо. Напротив оказалось обеспокоенное лицо Дамира.
— Что происходит? Почему у тебя лицо такое расстроенное? — нахмурился и спросил у меня требовательно.
Перепалка, которая в это время разгоралась между Витей и уязвленной Диной, моментально прекратилась. Все взгляды обратились в нашу с Загорским сторону. Я даже внимания не обратила, что его пальцы продолжали удерживать меня за плечи, настолько глубоко вся погрузилась в себя.
— Дамир, наконец-то ты тут! До тебя совершенно не дозвониться. Мой отец хотел с тобой поговорить. И отпусти ты уже эту прокаженную, не марай об нее руки! — фыркнула сзади презрительно Ахметова, а вот я дернулась, желая оказаться от Загорского как можно дальше.
Вспомнила все те слова, которые услышала от бывшей подруги, и от этого стало вдруг так тошно и неприятно находиться рядом с этими лицемерными неприятными людьми. Не
