дорогой…
Лирическое… О любви, естественно…
Мне слов не хватит рассказать про все те грёзы,
Что я мечтал, таясь, конечно же, в тиши.
Смешались в сердце розы, грозы, позы, слёзы..
Мильон терзаний у, естественно, души.
Луна на небе, ну, конечно, одинока,
Совсем как я, когда тебя со мною нет,
И вдаль уносит ветер, правильно, жестокий
Мечты,как дым от,натурально, сигарет…
Когда на город упадёт, конечно, вечер
И луч заката,как прожектор, режет тьму,
Я обниму тебя,естественно, за плечи
И,может быть, чуть чуть пониже обниму..
Твои глаза, – ну натурально, как озёра,
Глубины их меня так манят и страшат.
А губы слаще,ну естественно, ликёра,
Который пили мы с тобой на брудершафт.
И,захлебнувшись нежно в страстном поцелуе,
Который что нас? Ну, естественно, пьянит,
Забудем всё мы и от счастия ликуя,
Притянемся с тобой друг к другу, как магнит…
И тот, кто в жизни этот миг имел однажды -
Конечно, он его запомнит навсегда…
Нет, повторю я вам ещё раз, то есть дважды -
Он навсегда его запомнит, господа!
Вот этот миг – он в жизни главный, натурально!
И повторять могу я это вновь и вновь!
Большую «Л» я напишу здесь специально,
Поскольку миг этот, естественно, – Любовь!
Поэту боль нужна..
« Поэту боль, слёзы, страсти и страдания нужны, как воздух»
Старинное предание
У меня знакомый есть Поэт,
Он и дня не может без страданий.
Он без боли – мрачный силуэт,
А как настрадается – нормален ..
У него не гаснет мечт костёр,
И мгновенья страстию согреты.
Жить как все – да это же позор,
Быт обычный – он не для Поэта!
У него бесслёзно ничего
Не выходит, как брильянт из глины.
И его, Поэта, естество
Не рожает песни и былины.
Он с утра немного страданёт,
О погоде, там, о курсе евро…
Строчек десять настреляет влёт,
И абзац.. Вспорхнула Муза -стерва.
А поэту ж хочется писать!
Он обычно жжёт сердца, глаголя
Строчек сто так в день. А где их взять?
Ведь на это нужно много боли.
Вот и ходит в поисках её
Он, по закоулкам жизни роясь.
Там нарвётся, здесь возьмёт своё,
Брякнет лирой и опять на поиск.
Так что, коль придётся повстречать -
Киньте камень, просто дайте в рожу.
…И Поэту будет что писать,
Ну и вам приятно будет тоже..
Утро поэта
О, как непросто по утрам писать…
Настроить непослушный камертон
На голос свыше.. И терзать тетрадь,
Чтоб с рифмой мысли бились в унисон.
Метафор и гипербол мотыльки
Кружат непредсказуемый полёт..
Они легки, мятежны и хрупки,
А мозг их ну никак не подберёт.
А пальцы так бетонно тяжелы,
Налит свинцом и грустию висок,
Скрипят, но не вращаются валы
И перекрыт поэзии исток..
Страдая, мучась, ловишь каждый звук,
В мелодию его стараясь влить
Под сердца неритмичный перестук,
Теряя направляющую нить.
Не замечая жажды, ломоты,
Неверною рукой ведёшь узор
Причудливый, как в тропиках цветы,
Не различая, что умно, что вздор.
Сомнения…Дрожанье головы..
Мучительно рождение строки..
Но вот она – ромашкой из травы!
…………………………………….
Всё…Написал….Синдрому вопреки!!!
Муки творчества
Ночь. Улица. Фонарь.. (Строка из Блока).
Но всё же: Фонари роняют свет,
И человек, бредущий одиноко.
(В аптеку? За лекарством? Или нет?)
Куда ж бредёт сей путник запоздалый?
И что оставил он в дому родном?
(А это Лермонтов язвительно-усталый,
Страница 38, первый том.)
Темно и буря мглою небо кроет,
В охапки листья с бедами крутя
(А это Пушкин всё уже присвоил.
Ещё там что-то было про дитя..)
При чём дитя? На улице и ночью?
Там страшно, ходит чёрный человек.
(А это вот Есенин напророчил
И человек живёт почти что век).
Так. Всё сначала: С пуделем ребёнок
Один на фонаре. И в бороде.
(А это Хармс с фантазьей неуёмной….
Такой был образ, но не помню где.)
Вот так. Придут порывы вдохновенья,
Но классики вдруг встанут за спиной
И образы суют в стихотворенье,
А результат – примерно вот такой :
Дитя в аптеку шаганэ ночною улицей,
Фонарь под глазом освещал кремнистый путь…
А дома дядя честных правил окочурится
Пока оно плетётся рысью как-нибудь …
-–
И плачу я, что не родился я в провинции,
У моря, там где вольно дышит человек,
Где морду бьют за выраженье «эрудиция»
И нет в помине никаких «библиотек»…
Там без помех писал бы я стихотворения,
Над каждым вымыслом облился бы слезой!
И все бы поняли, что настоящий гений я!
И никогда бы не смеялись надо мной…
Манэрный романс
В молчаньи прослезюсь над фото, где мы вместе…
Завьёт виньэтку грусть на пелене дождя.
Вотще, как видно, тщусь – все безнадежны вести,
И я опустошусь, уж ничего не ждя…
Я душу распростру, предамся вспоминаньям,
Как млела ты, кладя на плечи мне персты…
И вновь введут в хандру прэлестные признанья,
Те, что с ума сводя, мне омолвляла ты…
И нэрвно возбудясь, я вспомню возбуждённо
От персей и ланит струящийся призыв.
Потом, ещё потщась, я вспомню как бонтонно
Разрушил рок мой скит, редут надежды смыв..
Вперю свой взгляд в портрэт, в твой образ неизбывный,
И лирою бряцну, дерзнув стихами спеть.
И выпив свой кларэт, вспою я лик твой дивный,
Который (я взгрустну) теперь со словом «гэть…».
Ужели навсегда тебя я не взыскую?
Ужели вкруг меня плэнэрная тоска?
Горит моя звезда, всечасно я тоскую,
И грудь мою
