на меня голос.
Он вскочил на ноги с испуганным видом.
― Сп-а-а-си-бо.
Но я уже забирался в BMW. Я становился мягким. Было время, когда я был бы доволен тем, что осушил его и избавил мир от еще одной заблудшей души. Может быть, Тея была права. Может быть, я действительно старел.
Внутри BMW я повсюду чувствовал запах Теи. Яд скопился у меня во рту, клыки все еще выступали от перекуса, и я чувствовал, как меня тянет к ней словно магнитом. Каждый дюйм моего тела хотел выйти из машины, вбежать в здание и выбить ее дверь. Я хотел снять напряжение. Вместо этого я, похоже, сделал еще хуже. Я не испытывал такой сильной жажды крови с тех пор, как был подростком.
Я ударил по замку зажигания с такой силой, что пластик треснул. Через секунду я выехал на мокрую от дождя улицу. Заднюю часть автомобиля занесло, и я помчался по улицам Сан-Франциско. Город проносился мимо, переливаясь всеми цветами радуги. Я залетел на холм, на мгновение оторвав BMW от асфальта, и поехал, желая оказаться как можно дальше от женщины, которую оставил. Я был уже на полпути к городу, когда в динамиках автомобиля раздался звонок. На экране навигатора высветилось имя, и я застонал. Мне не было спасения. Не сегодня. Не сегодня, когда действуют Обряды. И запах Теи, витает в воздухе вокруг меня.
― Что? ― ответил я.
― Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.
― Даже не скажешь пожалуйста? ― прорычал я, но она уже повесила трубку.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Тея
У меня не было шансов лечь спать. С моими соседями по комнате ― ни единого.
― Кто это был? ― спросил Таннер, потащив меня в сторону гостиной. Я знала, что лучше не пытаться противостоять их любопытству.
Оливия исчезла в тот момент, когда они застали меня у двери. Теперь она вернулась и уселась на один конец дивана с пинтой5 шоколадного мороженого с арахисовым маслом. Она похлопала по месту рядом с собой и протянула ложку. Как только я села, Таннер занял место по другую сторону от меня. Я была мясом в неловком сэндвиче.
― Это из запаса на экстренный случай? ― Спросила я. Мороженое в нашей квартире было роскошью. К счастью, у каждого из нас был свой любимый вкус, поэтому мы ежемесячно делили стоимость двух пинт, которые хранились в морозилке на всякий случай.
― Я бы сказала, что это и есть экстренный случай. ― Оливия сняла крышку и набрала ложку, прежде чем передать дальше. Она, должно быть, спала, когда я вернулась домой с Джулианом, потому что ее волосы были собраны в хаотичный хвостик, а в ухе все еще была одна затычка из поролона.
― Ничего подобного. Меня просто подвезли домой. ― Я передала пинту Таннеру, не пробуя. Мне не хотелось мороженого. Вкус поцелуя Джулиана еще ощущался у меня на языке, и по причинам, о которых не хотела думать, я не была готова стереть его.
Таннер бросил на меня косой взгляд и покачал головой. Он был полностью одет. Вероятно, он играл в онлайн-игры и услышал, как я вернулась.
― Подвез, сопроводил тебя до спальни, закрыл дверь и пробыл там двадцать минут?
― Ты засекал время? ― сказала я небрежно. ― Как мило. Это ничего не значит.
― Хм, прошу прощения. ― Оливия повернулась ко мне, изящно подогнув ноги под себя, и с упреком покачала пальцем в мою сторону. ― Когда в последний раз у тебя в комнате был мужчина?
Я пожала плечами, хотя мои щеки начали гореть.
― Думаю, это было… ― Таннер сделал паузу, чтобы Оливия могла присоединиться к нему.
― Никогда, ― сказали они одновременно.
Они зажали меня в угол. Единственный способ отвлечь их ― это дать им какие-нибудь сочные подробности, чтобы они могли их помусолить. Но это было довольно сложно, учитывая обстоятельства. Я думала только о том, что не могу им рассказать. Я ни за что не призналась бы, что Джулиан ― вампир. Они бы подумали, что я сошла с ума. А не сказать им об этом означало не рассказать ни о Кармен, ни о вампире, который на нее напал, ни о том, что выступление было сорвано. Но самая большая проблема заключалась в том, что я была ужасной лгуньей.
Любой, кто был знаком со мной больше нескольких часов, понимал это.
― Он привез меня домой, потому что чувствовал себя виноватым. ― Я решила придерживаться правды, но осторожно, чтобы выдать только ее часть. ― Произошел несчастный случай.
― О Боже! ― Таннер чуть не уронил свою ложку, когда искал на мне следы травмы. ― Ты в порядке?
― Я в порядке. ― Я натянуто улыбнулась. ― А вот моя виолончель ― нет.
― О, Тея. ― Оливия отобрала у Таннера мороженое и всунула его мне в руки. ― Я знала, что это экстренный случай.
Теперь, когда она сказала это, я была вынуждена согласиться. Я копалась в пинте, пока не наткнулась на кусочек замороженного арахисового масла, а затем отправила ложку в рот. Я познакомилась с ними обоими на втором курсе Ласситера. Таннер был на год старше нас с Оливией, но мы оказались в одном адском классе по истории. Общение переросло в дружбу, поэтому, когда они предложили вместе снять квартиру, чтобы избежать расходов на общежитие в кампусе, я сразу же ухватилась за эту возможность. Таннер остался после окончания университета. Я не собиралась поступать так же, и они оба это знали. Я рассматривала свою виолончель как билет в лучшую жизнь ― куда-нибудь подальше от Сан-Франциско или маленького городка, в котором я выросла.
― Это не объясняет, почему он проводил тебя до самой кровати, ― сухо сказал Таннер.
― Не будь придурком. ― Оливия швырнула в него подушкой. ― Она скорбит.
― Я в порядке. ― По крайней мере, мне нужно было верить, что я в порядке, и убедить их в этом было шагом в правильном направлении. ― Я столкнулась с ним и уронила инструмент. Он хочет заплатить за ремонт.
― Хорошо. ― Оливия с облегчением восприняла эту новость.
― И ты отблагодарила его за помощь тем, что… ― Таннер многозначительно пошевелил густыми черными бровями.
― Ничего не было. ― Но мой голос надломился, выдавая волнение.
― Что? Боже мой! ― Оливия вскрикнула и схватила меня за руку,
