Мастер чувствовал его страх и наслаждался им.
Через некоторое время все в резиденции услышали протяжный крик боли.
Глава 55. Как покинуть резиденцию Мастера
— Ты думаешь, это кто-то из слуг резиденции? — с опаской спросил Эстебан.
Хоуди пожал плечами. Его одолевали мрачные предчувствия.
— Им, — Эстебан имел в виду, конечно, Менгиров, — следует сидеть здесь ещё долго. У себя под носом Мастер не станет их искать.
— Если только Торментир не поможет ему, — Хоуди был хмур. — Не забудь, что он читает мысли…
Эстебан хлопнул себя по лбу.
— Я забыл!
— Поздравляю. Это значит, что нам придется сваливать отсюда, причем быстро, если Торментир подключится к допросам.
— Кстати, не понимаю, отчего Штейнмейстер не потребовал его помощи с самого начала в поисках беглых заключенных.
— Это значит, — Хоуди рассуждал как будто сам с собой. — Это значит, что Мастер не так уж доверяет Торментиру, как все думают. Интересно, отчего бы это? Торментир должен служить ему верой и правдой. После всего, что он наделал, ему ничего больше не остаётся. Так отчего же ему не доверяют?
— Хоуди, — прервал его размышления вслух оружейник. — Если нам придется бежать, я предлагаю захватить с собой и Инженера.
— Ты в своём уме? — Хоуди вытаращил на друга глаза.
— А что? Я устрою так, что плащекрылы поднимут здесь такой бунт, что Мастеру и в страшных снах не снился…
— Интересно, как? Он использует амулеты, и они подчинятся.
— Вовсе нет! — глаза Эстебана горели. — Мы с Инженером придумали, как снять эту дрянь с них!
— И что? — Хоуди был настроен весьма скептически. — Они тогда не будут слушать и тебя тоже. Они нас просто разорвут.
— Да нет же! Они не такие страшные, как про них говорят!
— Ну конечно! — усмехнулся Хоуди. — Они не такие страшные, как говорят, они намного страшнее!
К этому моменту у распорядителя немного отлегло от сердца, так как он обнаружил, что никто из слуг в резиденции не пострадал. Видимо, крики, которые они слышали, издавал кто-то из дружинников Мастера, а их Хоуди не жалел.
Многие из обслуживающего персонала собрались на кухне, спрашивая друг у друга, что случилось, кто кричит. Надо сказать, что ужасные вопли к этому моменту затихли, и все в резиденции подозревали, что несчастная жертва умолкла навсегда.
Глава 56. Зло на поверхности
Крики жертвы Штейнмейстера донеслись до самых глубинных ярусов гор. Даже правильнее было бы сказать — до самых Глубинных Ярусов.
В грубо вырубленной каменной арке немедленно материализовалась дымка над языками пламени. Саламандра, неспешно проплывавшая сквозь предметы, тревожно посмотрела наверх.
— Что это, учитель Ходэми? — обратилась она к дымке.
— Это зло, — прошелестела дымка ей в ответ. — Мы обычно не вмешиваемся в дела людей Сариссы, но это — зло.
— А почему вы не вмешиваетесь, Хикоко Ходэми?
— Подожди, не перебивай меня. Сегодня голос зла слышен даже здесь, в Глубинных Ярусах, где обычно всё пребывает в мире и покое. Я уже давно думаю, что наша отстранённость невольно помогла злу. А потом наши друзья, подгорные карлики, нашли тебя — израненную, полумёртвую. И мы решили, что это знак.
— Я — знак? Знак чего?
— Пришло время вмешаться. Сами мы ничего не можем сделать, о нас наверху давно забыли…
— Так что же теперь? — Саламандра была в недоумении. — Если вы, учитель, ничего не можете сделать…
— Ты — можешь. Пришло время тебе выйти на поверхность.
— А что я буду там делать?
— Сама разберёшься. Я не могу принять такое решение за тебя. Но знай: если тебе станет плохо, больно, тяжело, страшно, то ты можешь прийти сюда, навсегда или на время.
— А как я найду дорогу, чтобы вернуться?
— Когда захочешь вернуться, найдёшь человека по имени Фергюс, он покажет. А теперь иди. Пройдешь через Ярус Подгорных Карликов, они пропустят тебя, потом окажешься в пещерах Андельстоун, и Танцующий огонь выведет тебя на поверхность.
Ледяные камни снова содрогнулись от протяжного вопля, и Саламандра поморщилась:
— Мне не нравится этот звук. И я думаю, что надо сначала заняться его источником.
— Хорошо, — прошелестел тот, кого называли Хикоко Ходэми, что означало «Огненная Тень». — Займись. И запомни: ты — Саламандра, стихия в чистом виде. Но ты можешь и утратить её качества.
— Как?
— Если станешь её противоположностью. Человеком.
Глава 57. Наказание
Как хорошо уметь проходить сквозь предметы, разреживая свои атомы и становясь лёгкой дымкой! Саламандра поднималась всё выше и выше в поисках источника тех криков, которые так её встревожили.
Она не задумывалась над тем, что Саламандру не должны волновать человеческие страдания. Непонятная ей самой тревога гнала её вперед, и она незаметно прошла все Глубинные Ярусы, где царствовали такие, как её учитель Хикоко Ходэми — «Призраки Огня».
Ярусы Подгорных Карликов она просто не заметила, хотя Карлики отчаянно пытались привлечь её внимание.
Благодаря необычным, нечеловеческим чувствам она совершенно точно знала, откуда донёсся до неё крик. И теперь она направлялась туда, ничего не замечая на своем пути.
А глубоко внизу Хикоко Ходэми рассуждал:
— К сожалению, она уже не является стихией в чистом виде. Она не знает сама, сколько в ней осталось человеческого. Это делает её уязвимой. Но здесь я бессилен.
А Саламандра, просочившись сквозь последнюю стену, решила из каких-то соображений остаться невидимой. Через миг она решила, что правильно сделала, увидев двух человек: палача и его жертву.
Высокий, светловолосый человек в сером длинном плаще, в камзоле, расшитом странными побрякушками тёмного стекла, говорил второму:
— Ты уже хочешь умереть? Нет? Всё ещё нет?
В одном из тиглей в этой комнате горел огонь. На тигле стоял небольшой сосуд, куда светловолосый палач опускал кусочки тёмного стекла. Так они плавились и превращались в аморфную массу. Эту массу он зачерпывал какой-то ложкой на длинной ручке и выливал перед собой. После этого раздавался очередной вопль.
Немного сместившись, Саламандра решила посмотреть, чем он так занят, этот высокий человек со светлыми волосами. И она увидела.
На грубо вытесанной из камня скамье лежал второй человек, черноволосый, изжелта-бледный, с крючковатым носом. По лицу его, искажённому страданием, тёк пот, волосы спутались. Чёрная одежда была разорвана, обнажая худую грудь, рассечённую несколькими ударами до крови. И в эти раны палач заливал расплавленное стекло. Почему несчастная жертва не умерла, Саламандре было непонятно. Может быть, всему виной были те гортанные слова, что палач бормотал себе под нос, зачерпывая новую порцию кипящей тёмной массы?
Ей эта картина решительно не понравилась. Хорошо, что Ходэми научил её многим интересным
