кивнул похититель, черты лица которого ей были смутно знакомы.
— Чем фальшивое придуманное имя лучше, чем «смертник»? — холодно бросила Елецкая.
Ее дар постепенно креп, возвращалась уверенность в своих силах.
Еще совсем немного и девушка сможет подать сигнал своим гвардейцам. До родных стен было совсем близко, Елецкая это чувствовала. Глупый похититель даже не додумался вывести ее из стен царского лицея.
А может просто не смог?
Эта мысль заставила девушку торжествовать, и надежда на спасение уже не была такой призрачной. Все-таки первое впечатление о подавляющем могуществе похитителя было ложным, и он оказался обычным молодым безумцем.
— Оно нисколько не фальшивое, — шутливо улыбнулся похититель, — меня зовут Артемий Сергеевич Соколов, княжич Омский и ваш спаситель. Запомните пожалуйста, если вас это не затруднит.
Ну точно глупец. Назваться вслух пред даром правящего рода. И никаких стараний больше не требуется, ее личная гвардия прибудет сюда быстрее, чем этот самоуверенный наглец успеет осознать, что натворил.
— И от чего же вы меня спасли, княжич Артемий Соколов? — уже гораздо более спокойно и вежливо поинтересовалась девушка.
Сомнений в том, что она выживет больше не осталось. Похититель упустил момент и даже убить вернувшую дар под контроль девушку ему будет уже не под силу.
Десять минут против одаренного ветра она точно устоит.
— Как минимум от скуки, — раздражающе спокойно ответил похититель, — но главным образом от них, — беззаботно указал себе за спину голубоглазый княжич.
— От кого? — усмехнувшись спросила девушка, но похититель не ответил.
Вместо этого он игриво подмигнул и вышел прочь, захлопнув за собой дверь.
Девушка уже ощущала своим атрибутом земли шаги одаренных, окружающих здание.
Их было десять, а похититель всего один. Гвардия отреагировала даже быстрее, чем она ожидала, но удивления это не вызвало.
Ведь если гвардеец не исполнит клятву, данную государю, то не только лишится эфира Императора, выданного ему вместе с императорским благословением, но и навечно потеряет доступ к своему собственному источнику.
Елизавета Елецкая ничего не слышала, магические серые стены блокировали почти все сигналы и следить за тем, что происходит наверху девушка могла только по колебаниям земли. Но они были столь нечеткими и осторожными, что цесаревна ничего не могла толком разобрать.
Едва уловимое сомнение в том, что все благополучно закончилось, кольнуло где-то в глубине сознания, но Елецкая тряхнула головой, отгоняя его как назойливую муху.
— Нет-нет-нет, — уверенно проговорила девушка сама себе, — никто бы не смог справиться с десятью гвардейцами разом и вибраций нет только потому, что им далось убить изменника невероятно легко.
«Да, так и есть», — уже мысленно продолжила убеждать себя девушка, но отчего-то тревога отказывалась уходить полностью.
Да и тот подавляющий нечеловеческий взгляд голубых глаз никак не хотел выходить у нее из головы.
Все ее естество отказывалось верить, что тот монстр из коридора может проиграть, тем более столь тихо.
И чем дольше эта тишина продолжалась, тем тревожнее становилось на душе Елизаветы Елецкой, и она ничего не могла с собой поделать.
Оглушающий грохот резко распахнутой двери девушка встретила нервным вскриком, но тут же облегченно выдохнула, стоило ей увидеть знакомые гербы Рюриковичей на черных тактических костюмах трех вошедших мужчин.
«Все-таки не гвардия», — разочарованно отметила про себя Елецкая.
Опять придется привыкать к новым лицам в личной охране. После того как ее гвардейцы допустили похищение подопечной, а потом еще и пришли на спасение цесаревны позже обычных лицейских дружинников, они получат серьезный урон по своей силе.
На месяц выйдут из строя, не меньше. А защищать дочь императора ослабленным бойцам отец не позволит.
— Подвал чист, — холодно доложил тот, что стоял по центру и поднял голову в сторону девушки.
На короткий миг Елецкая напряглась от увиденной отстраненности дружинников, но узнав голос говорившего успокоилась.
Теперь понятно почему подмога пришла так быстро, ведь Юрий Федорович Ноготков, ее друг детства и сотрудник службы безопасности самого Долгорукова тоже находился в том злосчастном тренировочном центре.
С самого детства, задолго до того, как девушка стала цесаревной, Юрий Ноготков сбегал вместе с ней из еще старого поместья в Ельце.
Когда же Михаил Елецкий взошел на престол, правящая семья переехала в Санкт-Петербург и за девушкой стали следить куда более строго, а связи с большинством ее старых друзей были разорваны.
Остался лишь второй сын Ноготковых Юрий, чья семья перебралась под крыло великого князя Санкт-Петербурга, Харитона Долгорукого.
Именно Юра и помогал все эти годы девушке покидать опостылевшее поместье ради маленьких девичьих радостей. Вот и этой ночью Ноготков провел девушку тайной тропой, чтобы она хотя бы одним глазком смогла взглянуть на закрытую тренировку лучших штурмовых троек лицея.
Отец считал это развлечение не достойным для цесаревны и запрещал девушке даже близко приближаться к тренировочным полигонам.
— Юрий, вы его нашли? — старательно скрывая радость в голосе спросила Елецкая.
Даже будучи босиком в изодранном грязном платье, с помятой прической, размазанным макияжем и железных кандалах, Елизавета Михайловна Елецкая должна была сохранять лицо.
Как дочери императора, не пристало ей лить слезы и бросаться с благодарностями к спасителям.
Тем более, Юрий Ноготков был первым в списке тех, кого бы желало увидеть девичье сердце в виде спасителя на белом коне, а от того причин достойно держаться было еще больше.
На короткий миг стоящий по середине дружинник подвис, но быстро взял себя в руки и медленно стянул с себя тактический шлем.
— Вам больше не о чем беспокоиться, Елизавета Михайловна, — коротко поклонился тот, — вы в безопасности, но она может грозить другим.
— Кто-то еще пострадал? — отогнав неприятную мысль о том, что вместо того, чтобы освободить свою цесаревну, дружинники как истуканы встали в проходе.
Пожалуй, забота о потенциальных жертвах сбежавшего опасного преступника важнее. Каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни. Но и прощать столь непростительного поведения дочь императора была не намерена.
Даже своему другу детства.
— Алексей Алексеевич и все его люди, как минимум, — скорбно ответил Юрий Ноготков, — скажите, как давно вы видели княжича Соколова?
— Минуты три назад он еще был здесь, — чуть задумавшись, ответила Елизавета Михайловна и ее начала нервировать неторопливость спасителей.
Это уже тянет на оскорбление члена правящей семьи. Если эти болваны рассчитывали на большую награду за спасение цесаревны, то ее весомость падает с каждой секундой. Еще десять таких и вполне можно получить в награду казнь.
Разве они не понимают, что ей не
