— Благодарствую, Анна Павловна, но у нас не все в пожаре сгорело, и на первое время самое необходимое есть. Хороший сын у тебя, заботливый — дал нам время собраться. А Андрей Кириллович попечение о нас на себя взял.
При последних словах самообладание чуть не изменило Анне.
«Мишаня, паршивец, знал и не упредил! Как обухом по голове».
Андрей коротко кивнул, подтверждая сказанное Ариной, а она придвинулась к нему поближе и добавила:
— Он опекунство над моим братом на себя принял.
«Андрей? Опекунство? Сам или все-таки заворожила? Вот и гадай теперь…»
Глаза Анны сами собой вернулись к вышивке на одежде приезжей.
«А батюшка Корней знает? Должен знать… Без него такое дело не решилось бы. Что он-то сказал? Ай, да что он мог сказать? Молодая красивая баба… Было уже… Ладно, за этой я сама пригляжу, да и у других совета спрошу — язык не отсохнет, а польза будет».
Но, как ни велико было ее удивление, ни голосом, ни выражением лица она этого не выдала.
— Ну что ж, значит, не чужие вы нам теперь, — и кивнула Андрею. — Не волнуйся, устроим мы твоих подопечных. — Обернулась к гостье: — Я вижу, Арина, с тобой не только сестренки твои приехали.
— Да, это дед Семен и Ульяна — холопы наши бывшие. Мы им вольную дали, но они с нами ехать решили: нас вырастили, а сейчас своих родных потеряли. Так что мы теперь одной семьей жить будем.
И завертелась суета: набежали отроки дежурного десятка, подхватили узлы со спасенными пожитками, поволокли их в девичью. Холопка постарше увела деда Семена с Ульяной: им в горнице с хозяевами делать нечего, но устроят их не хуже остальных. Пусть тоже отдохнут, силы, чай, не молодые, вымотались за несколько дней пути.
— Дочь моя сейчас покажет, где ты с сестренками первое время поживешь. Пока осмотритесь да расположитесь, как раз и банька вам будет готова — с дороги помыться. Пирогов и молока детишкам прямо сейчас принесут — проголодались ведь, да и ты тоже перекуси немного, а уж вечером, когда девчонки спать улягутся, мы с тобой и поговорим.
«Вот после этого я и решу, что с тобой делать», — осталось непроизнесенным, но от этого не менее понятным обеим женщинам.
Телега с пожитками опустела, Григорий развернул коня в сторону загона, успев напоследок еще раз поклониться. Его «благодарствую, матушка-боярыня» прозвучало с облегчением, парень улыбнулся сестрам, кивнул ободряюще и тронул поводья. Арина же пошла ко входу в девичью, девчонки хвостиками — за ней.
«А ведь они по возрасту моей Ельке подружками могут быть — ненамного моложе. Надо ее из Ратного сюда забрать, а то вконец забалуют, привыкли уже, что самая младшая, да и она привыкла. Изо всех веревки вьет, в первую очередь из деда, а это непорядок. Не дело ребенку при живой матери у родни жить. А здесь ей и подружки будут, и забота — пусть за ними и за Саввушкой присматривает. Не все же время Красаве с ним возиться, пусть он и к другим детям привыкает.
Но что же там с Андреем все-таки произошло? Мало мне было забот, так теперь еще и эта на голову свалилась. С какой бы стати молодая красивая баба к нему так прилепилась? Ведь не красавец писаный, не краснобай… Опора потребовалась? С одной стороны, оно вроде бы и понятно: брат еще отрок, а у нее младшие на руках остались, их поднимать надо. А с другой — неужели же совсем никакой родни больше нет, позаботиться о них некому? Ах да, в Турове дядька есть — у нас же их брат двоюродный учится… Знать бы еще, как оно все там получилось: случайно так вышло или она сама попросила? Почему в таком случае Андрея выбрала? К сильному роду прислониться решила? Переждать, пока брат в силу войдет да до дядьки вести о случившемся доберутся, а там видно будет? И до самого Андрея ей дела нету? Ладно, если он просто на просьбу ответил, а ежели она ему в сердце запала? И девчушки эти еще… он же с детьми никогда не возился, а тут… привяжется к ним, а она хвостом вильнет — и поминай как звали. И что с ним потом будет? А главное — с Мишаней? Останется ли после такого Андрей ему по-прежнему надежной защитой?
Если же и в самом деле чудо случилось и Андрей ей по сердцу пришелся… дай-то бог — женили бы его наконец, в род прибавление не лишнее, да и за него спокойней. Ну а если… Еще одной Листвяны мне не надо! Играть с Андреем я ей не позволю, да и палки в колеса мне вставлять тоже. Но и сгоряча рубить тут нельзя — мало ли, вдруг и от этой Арины польза может быть. Ладно, проверю: посмотрю, поспрашиваю. Самого Андрея, понятно, не расспросишь, он и слушать ничего не станет, отмахнется, и все. А вот Илья не отмахнется, с ним-то в первую очередь и поговорю. А потом еще с Мишаней и Осьмой. Ну и с ней самой — тоже. Только после этого решать что-то можно будет».
И уже вдогонку к этим размышлениям мелькнуло:
«Так как же там у нее с Корнеем обошлось? Неужто обвести сумела? Это Корнея-то? Впрочем… муж он и есть муж — хоть трижды премудрый, а против бабьих хитростей… вон как его Листвяна-то окрутила».
Проводя глазами Арину, Анна подозвала ожидавшую ее распоряжений девчонку-холопку:
— Найди-ка, Жива, обозного старшину Илью да скажи ему, чтоб пришел ко мне, как телеги разгрузят. Разговор у меня к нему есть.
Девчонка убежала, а боярыня не спеша пошла обратно к себе.
«Чтобы Илья за несколько дней пути да не вызнал о человеке все — ни за что не поверю. Балабол он, конечно, каких поискать, но наблюдательный. Если уж Илья чего не заметил, значит, и неважно это. Вроде и не выспрашивает ничего, сам языком чешет, не переставая, а собеседник ему все про себя потихоньку рассказывает. Он и отроков наверняка расспросил, и саму Арину наизнанку вывернул, да так, что она ничего и не заметила. Вот и послушаю».
Илья явился на зов Анны довольно скоро: то ли так быстро управился с разгрузкой, то ли перепоручил это дело кому-то другому.
— Здрава будь, Анна Павловна! Звала?
— И ты здравствуй, Илья. Проходи. Разгрузились уже?
— Заканчиваем. Там Осьма приглядывает, а мне и отдохнуть не грех, помоложе меня найдутся мешки таскать.
Илья покосился на кувшин, стоявший на столе на расписном подносе: медовый дух от него он учуял еще на пороге.
— Ну тогда чарочка тебе не помешает. — Анна подошла к столу, налила медовухи и поднесла. — Испей, господин обозный старшина.
Илья насторожился: боярыня угощала его собственноручно, хотя обычно у нее всегда наготове были холопки для разных мелких услуг. Значит, беседа не для посторонних ушей будет. Впрочем, он догадывался, для какого именно разговора Анна Павловна позвала его — что уж тут долго думать-то, и так все понятно.
— Выгодно ли съездили? Торговля удачная была?
— Грех жаловаться, боярыня. — Илья опрокинул чарку. — Прибыльный поход, ничего не скажешь, Осьма свое дело знает. Только окромя торгового прибытка и еще есть… да не тот, которого ждали.
