возражения европейцев. Но еще больше он беспокоился о здоровье трансатлантического альянса. Разве восстановление этого альянса не было главной целью администрации Байдена? Если они были искренни в этом, то как они могли игнорировать столь горячие возражения?
Блинкен предложил Госдепартаменту предпринять еще одну попытку договориться с талибами. США заявили бы, что их войска будут находиться в стране до тех пор, пока талибы не согласятся на политическое соглашение с афганским правительством. Блинкен утверждал, что Соединенные Штаты, возможно, даже захотят сыграть в азартную игру и остаться дольше, если талибы отвергнут это предложение.
На протяжении почти двух десятилетий Тони Блинкен и Джо Байден думали о войне в тандеме. Будучи директором аппарата сенатского комитета по международным отношениям, который возглавлял Байден, Блинкен ездил с ним в Афганистан и совместно допрашивал официальных лиц в Вашингтоне об увиденном. Им было хорошо работать вместе, потому что они были согласны во многом, в том числе и в необходимости прекращения войны.
Даже учитывая всю эту общую историю, Блинкен не думал, что у него будет много шансов одержать победу, когда он излагал свои аргументы Байдену в Овальном кабинете, за которым наблюдали Джейк Салливан и Рон Клейн. В самом деле, его встретили аргументами, которые он слышал много раз на протяжении десятилетий. Байден сказал ему, что вывод войск - это трудная вещь, которую необходимо сделать. Он не хотел попасть в ловушку, чтобы дать войне еще одну попытку. Предложение Блинкена означало бы просто сохранение США в Афганистане без реального выхода. Покидая встречу, Блинкен был уверен, что ему не удалось убедить.
Однако через несколько дней Байден удивил его. "Я думал об этом, - сказал он ему. "Нам нужно уходить, но давайте попробуем. Надавим на талибов. Посмотрим, удастся ли что-нибудь сделать". Байден не мог не добавить свой скепсис по поводу шансов плана на успех. Но, по его словам, было важно показать европейцам, насколько серьезно он относится к их опасениям.
Проводником Блинкена к талибам был Залмай Халилзад, который играл ту же роль в администрации Трампа. По сути, именно он был тем дипломатом, который разработал план вывода войск, который Байдену теперь пришлось реализовывать. Несмотря на то, что Халилзад был беспартийным республиканцем, ветераном администрации Джорджа Буша-младшего, Блинкен оставил его на посту специального представителя по примирению в Афганистане. У Халилзада были доверительные отношения с талибами, которые было бы трудно заменить. Кроме того, Байден знал Халилзада всегда - они были соседями по комнате во время первой поездки Байдена в Афганистан. Ему нравился этот парень.
Когда Халилзад отправился в Доху, чтобы встретиться с талибами от имени Блинкена, он в последний раз попытался уговорить их. После того как его аргументы провалились, он сказал им: "Я должен доложить об этом президенту. Когда мы выводим войска и не достигаем политического соглашения, мы видим риск эскалации и продолжения конфликта. Вы бы предпочли войну, а не соглашение?" Талибы ответили ему, что если США останутся дольше установленного срока, то сделка не будет иметь юридической силы.
На этом все и закончилось. Халилзад не стал настаивать на своем. Администрация Байдена больше не пыталась использовать присутствие своих оставшихся 2500 военнослужащих в стране, чтобы заключить более выгодную сделку. Сделка Трампа была заключена.
-
Пока Байден готовил свое окончательное решение, Джейк Салливан поручил СНБ подготовить два документа для ночного чтения президенту. В одном из них излагались наилучшие аргументы в пользу того, чтобы остаться в Афганистане, в другом - в пользу того, чтобы уйти.
Это отражало глубокую убежденность Байдена в том, что перед ним стоит бинарный выбор. Он чувствовал, что внешнеполитическая элита не оценила, к чему приведет пребывание в Афганистане. Если Байден откажется от Дохийского соглашения, нападения на американские войска возобновятся. Только вот за время годичного перерыва в боевых действиях талибы успели перезарядить свои батареи. За год они окрепли, создали новые альянсы, отточили свои планы.
Благодаря проведенному Дональдом Трампом сокращению численности войск Соединенные Штаты больше не располагали достаточно мощными силами для борьбы с наступающим противником. Поэтому, если Соединенные Штаты брали на себя обязательство остаться, они на самом деле брали на себя обязательство эскалировать войну, которая больше не имела никакого смысла.
В начале апреля Байден собрал своих помощников на последнюю встречу, прежде чем официально принять решение. Под конец заседания он попросил Салливана, Блинкена и директора национальной разведки Аврил Хейнс покинуть комнату. Он хотел поговорить с Остином и Милли, генералом в отставке и действующим генералом, наедине. Имело смысл рассматривать генералов как единое целое. Их отношения насчитывали десятилетия. Милли служил под началом Остина в Афганистане и Ираке. Однажды он вел Остина в ночной тур по передовым оперативным базам за пределами Багдада - Милли обещал, что это будет "спокойный сектор", - но самодельное взрывное устройство разнесло в клочья их "Хамви". Когда дым заполнил машину, Милли забеспокоился, что Остин, ехавший на заднем сиденье, не выжил. Он начал яростно выкрикивать кодовое имя Остина. Наступила пугающая тишина, пока Остин не крикнул: "Все очень спокойно, Милли. Очень спокойный сектор". Когда представители переходной администрации Байдена позвонили Милли, чтобы узнать его реакцию на выдвижение Остина, он не мог поверить, что его партнером может стать его старый товарищ.
Милли был реалистом в отношении Афганистана. Когда началось обсуждение вопроса о выводе войск, он знал, что Байдена не переубедить в его глубоких убеждениях. Во время администрации Обамы Милли работал в Объединенном комитете начальников штабов, помогая готовить варианты, представляемые президенту.
Именно ему было поручено предоставить президенту лучшие советы военных. И президент горячо благодарил его за это. Они сблизились из-за общей ирландскости. Байден сказал ему: "Мне семьдесят восемь, но мы могли бы вырасти в одном районе и пить пиво".
Вместо того чтобы сообщить Милли и Остину о своем окончательном решении, он сделал вид, будто работа над ним еще не закончена. "Это трудно", - сказал он им. "Я хочу поехать в Кэмп-Дэвид в эти выходные и все обдумать".
Милли понимал, что это, скорее всего, неискренне, но его это не особенно волновало. Более того, как студент, изучающий военную историю, он даже уважал эту тактику. Все это время Милли было ясно, что Байден ведет последнюю бюрократическую войну. Даже когда Байден внимательно и уважительно впитывал его советы, Милли понимал, что им управляют. Он знал, что Байден пытается привлечь его к поддержке заранее подготовленного решения.
Байден не знал этого, но Милли на самом деле поделился своим анализом лет Обамы. Более молодой Марк Милли сидел
