дочерям. Надеюсь, вы не заскучаете. Сегодня у нас ужин для узкого круга, так сказать, своих. Но, уверена, развлечения не подведут.
— Я тоже уверена, ваша светлость, — подобострастно улыбается маман. ― Все что не делают Торнтоны ― замечательно.
От грубой лести сводит скулы и хочется провалиться сквозь землю.
Даже краснею. Благо мы сразу же отходим к столам. В отличие от привычного ужина, здесь что-то вроде шведского стола. И мне это невероятно нравится. Музыка, легкие закуски и главное, что не приходится постоянно сидеть рядом с тем, кто тебе откровенно неприятен.
После нас объявляют о появлении еще нескольких гостей. И всех лично приветствуют Торнтоны. Мило и ни капли не свысока. А ведь они родственники самого короля. И если семейство Роузов от них недалеко убежало, то вот, например, те же Барроузы, как уже говорила маман, всего лишь бароны. Самая низкая аристократическая ветвь.
Леди Торнтон в этот момент как раз что-то говорит с мягкой улыбкой. Люси румянится, как барышня на выданье, и стреляет глазами в Торнтона. Тот — наконец-то мне удается его найти — отвечает ей равнодушным взглядом. Но и на меня не смотрит. Будто не узнает.
«Плохие игры, очень плохие. Еще пару дней назад предлагал выйти за него…», ― качаю головой в ответ на свои мысли. Такой легкомысленный жених мне точно не нужен.
Но он чувствует, что смотрю на него. Внезапно поворачивает голову и пронзает взглядом. Я краснею и опускаю ресницы.
— Поздравляю, Вив, — вдруг шепчет на ухо Селеста. ― Ее светлость герцогиня Торнтон одобрила твой наряд. А значит, скоро не только я буду требовать у мадам Жельбен аналогичных платьев.
Что-то ворчу в ответ и дальше смотрю в пол. Чувствую, что Торнтон все еще буравит меня своими пронзительными глазюками.
Делаю все, чтобы избежать этого удручающего взгляда. Отворачиваюсь, хватаю тарелку и не задумываясь накладываю в нее все, что попадается под руку.
— У вас очень интересные вкусовые предпочтения, — раздается где-то возле затылка.
Едва не выпускаю из рук еду. Мурашки пробегают по позвоночнику. И как он оказался так быстро возле меня? Казалось, стоял в другом конце зала.
― Почему? ― бросаю взгляд на вкусности.
И только сейчас замечаю ванильные вафли щедро политые острым соусом к отбивным. Ох, черт побери! Куда деваться от стыда?
— Ну, да… — глотаю липкий комок в горле. ― Люблю экспериментировать со вкусами, ― щеки пылают.
Торнтон хмыкает. Но ответить не успевает. Раздается мелодичный звон. Герцогиня Торнтон приподняв бокал слегка постукивает по нему серебряной вилочкой. Шум стихает.
— Мамина речь… — еле слышно произносит Торнтон.
— Мои дорогие, — начинает она. — Сегодня большой день. День рождения нашего покровителя, святейшего Патрисия. Все мы знаем легенду и чтим память этого замечательного человека, подарившего мир и процветание нашей земле. Благословившего род королей и защитившего от всех бед… — обводит сияющим взглядом гостей. ― Его мы разделяем с ближайшими людьми, с теми, кого хотели видеть рядом в такой знаменательный день.
Слышаться аплодисменты. Герцогиня салютует бокалом. Приходится салютовать в ответ, хотя и не подозреваю, как он оказался в моей руке. Кажется, где-то на середине речи, когда как раз думала, что ничегошеньки не знаю об этой легенде, мне незаметно его сунул Торнтон.
― Пейте! ― говорит шепотом.
Поворачиваю голову и замираю. Он совсем близко, кажется, еще несколько сантиметров, и наши губы встретятся.
— Пейте… Вам понравится, — настаивает. — Пунш по рецепту моей покойной прабабушки. Вкуснее вы не пробовали.
С сомнениями смотрю на ярко-розовый напиток, но чтобы не обижать хозяев приходится немного пригубить. По языку разливается кисло-сладкий вкус. Щипает. Действительно вкусно, и очень необычно. Любопытно, из чего его делают.
— Лорд Торнтон, — неожиданно вклинивается Селеста. Я уже забыла, что и она, и маман рядом. ― Нам рассказывали о ваших невероятных мельницах. Говорят, они работают исключительно на магии. Без использования силы стихий.
Торнтон поворачивается к ней. Мои брови ползут вверх. Вот это подготовилась. Лично я об этих мельницах ни слухом, ни духом, а она вот какая молодец. Скорее всего, не без помощи маман. И становится понятно, кого леди Роуз готовит себе в зятья.
— Да, леди Селеста. Исключительно на магии, — удивленно подтверждает Торнтон.
― Это невероятно… интересно. И захватывающе, — хлопает ресницами, словно опахалами. ― А как так получается?
Торнтон удивляется еще больше.
― Магический аккумулятор находится в центре площадки. Через высокочувствительные пропускные пластины из индульской стали проходит импульс. Он попадает на шестерни, которые и запускают большое колесо.
Селеста продолжает хлопать ресницами. И невооруженным взглядом видно, как ей «интересно» слушать объяснения.
― Если хотите, можем завтра съездить на экскурсию…
― О, конечно. Это просто невероятно! ― чуть не захлебывается.
Ее восторг вызывает лишь глухое раздражение. Неужели мужчинам этого достаточно — пара вопросов, глупые охи-вздохи и неискренний восторг? Я на такое не способна, так что быть мне в девках до кончины…
— Ох, какая чудесная мелодия! Моя любимая! — опахала Селесты снова моргают. Кокетливый взгляд из-под ресниц настолько прозрачен, что и дурак понял бы намек. А Торнтон далеко не дурак.
— Позвольте пригласить вас, леди, — принимает правила игры.
Я фыркаю. Эти уловки настолько смешны, что просто не сдерживаюсь. Ей-богу, словно смотрю передачу Дискавери о животных.
В голове так и слышится голос комментатора:
― А теперь посмотрите сюда. Какие интересные брачные игры! Замечательный самец из рода аристократов обычных приглашает самку на танец. В отличие от остального животного мира, именно самка должна быть яркой, чтобы привлечь партнера. Вот она уже принарядилась и завела призывную песню. Это значит, что для обустройства семейного гнездышка ей не хватает только надежного самца.
Удержаться нет сил. Губы дрожат.
― Ты что-то хотела? — возмущается Селеста.
— Ничего, — сквозь смех. — Идите, а то музыка закончится. Хотя… следующая композиция, уверена, тоже будет твоей «самой любимой».
Она стреляет в меня злобным взглядом, но к губам приклеена сладенькая улыбочка. Нужно играть роль воспитанной и трепетной девицы. Колючих ехидн потенциальные женихи не любят.
Как на наш обмен фразами реагирует Торнтон, стараюсь не смотреть. Но надеюсь, что, увидев мой язвительный характер, больше не будет так настойчиво увиваться рядом. Пугает он меня до дрожи. И его показное любопытство с жаждой общения.
Отхожу от стола и устраиваюсь на мягкой софе у стены. В большинстве своем на ней сидят почтенные матроны, которые привезли дочерей на празднование. И мне здесь совсем не место. Но сейчас точно не хочу стоять у всех на виду. Лучше сделаю вид, что ем. А сама подумаю хорошенько, как быть дальше. Чудесно, что
