уж никто не подберет.
Я медленно побрел в сторону дороги под горящие фары авто.
Вышел на трассу. На голове болтается фонарик, свет от которого лучится под ноги. Вот что за люди? Отпустили на произвол судьбы. Конечно, они нисколько не обязаны платить за меня в ночлежке. Но могли бы! Точно знаю. И вот куда я теперь в этой кромешной тьме выйду? Ничего не вижу. Хоть бы съезд с дороги попался!
Иду так минут двадцать. Ничего привлекательно для остановки не вижу. Если впереди ничего не найду – придется ночевать в кустах у дороги.
Ура, съезд! Выхожу на ровное поле. Далеко уходить не буду, примощусь где-нибудь здесь. Достаю мокрую палатку и отсыревший спальник, успокаиваю себя: «Это последняя ночь в палатке… последняя ночь…» Завариваю чай и доедаю остатки сухарей, которыми меня любезно угостили.
День 12
Как всегда, просыпаюсь опухший. Разглядываю поле: с одной стороны полностью распахано, с другой – засеяно картошкой. Сворачиваю палатку и предвкушаю, как лягу сегодня спать в кровать. Если повезет, то в плацкарте вагона, если нет, то в хостеле.
Туман овеял кругозор, вдыхаю воздух с крупицами влаги. На дороге как обычно в это время никого. Хотя вон едет легковушка. Поднимаю руку – останавливается.
Открываю заднюю дверь, чтобы забросить мешок, и застаю там девушку лет семнадцати, которую сначала даже не заметил. Кладу рюкзак рядом с ней, а сам сажусь вперед. Водитель рассказывает, что они едут с несостоявшейся рыбалки.
– Всю неделю лил дождь, – говорит он, – дорогу напрочь размыло. Можно было бы попытаться проехать, но рисковать не хотелось. Пришлось возвращаться.
Проехали минут десять в разговорах и разошлись. Все бы ничего, да место неудачное для остановки. Обочина меньше метра, а вдоль нее железный отбойник. Окончания бедственного участка не видно. Попробую, может, кто и остановится.
Поток машин увеличился: время почти девять утра, все едут на работу. Стою, украдкой тяну руку. Машины проезжают очень близко, как бы не зацепили, а то вместо Владивостока загремлю в местную больницу.
Некоторые из водителей пожимают плечами и тыкают на обочину. Знаю, что нормально здесь не остановиться. Но что делать, не хочу я идти. Оглядываюсь, неподалеку стоит машина на аварийных сигналах, загородив половину полосы. Подбегаю. Мужчина с длинными волнистыми волосами поверх моих слов проорал: «Садись!»
Вот не зря я убежден, что если человек действительно хочет подобрать попутчика, он остановится несмотря ни на какие дорожные преграды. По салону разбросаны какие-то тряпки. Водитель выглядит расслабленным, а лицо все полыхает. Рассказывает:
– Люблю перед работой съездить на озеро и искупаться, освежиться в прохладной воде. А как наступают выходные, забурюсь в палатке на три дня, с вечера пятницы и до утра понедельника. Я тебя недалеко подвезу, но там место получше. А здесь ты прям на дороге торчал.
На Т-образном перекрестке мы распрощались. Я перешел дорогу и встал голосовать под знаком: «Опасный участок дороги». Как-то символично.
Почти сразу остановилась праворульная легковушка. Типичное расположение руля для местных. Дешевле купить авто из Японии, чем из европейской части России. Водитель – смуглый аккуратно подстриженный и выбритый парень. Его отутюженная и выстиранная рубашка контрастировала с заляпанными и протертыми сидениями. Под ногами лопата песка, лобовое стекло все в трещинах. Обычно когда я кладу рюкзак в салон – немного переживаю, как бы не испачкать чего. Сейчас же я беспокоился, как бы не испачкаться самому. Все же я преувеличиваю.
Въехали на протяжный участок недоремонтированной дороги.
– Недавно были очередные выборы местного правления, – говорит водитель, – и каждый раз обещают отремонтировать эту дорогу. Каждый раз деньги, выделяемые именно на это, бесследно пропадают в кармане мэра.
Видно, что производили реконструкцию дороги: сняли старый асфальт, расширили полосы, но на этом все и закончилось. Никакого покрытия нет, одни ухабы, местами засыпанные щебенкой. Вдоль дороги вкопаны неподключенные фонарные столбы.
Водитель рассказывает о Сергее Кудиярове из Нерюнги, которой пешком шел до Владивостока. По пути я неоднократно слышал об этой личности, но ничего определенного.
– Он еще не дошел до города, а о нем уже по новостям трубили, – говорит водитель, – хотя сам не хотел привлекать публику. Уже в Приморском крае его провожали из одного поселения и ждали в другом. Он на подходе к Сальскому был, а Сальское вообще такая деревня, вечно там что-то случается. В общем, он уже должен был дойти до Дальнореченска, его там с транспарантами караулят. А Сережи нет и нет. С Дальнереченска уже начали наговаривать на Сальское, что все было хорошо, пока до вас не дошел, Сережу потеряли. Позже выяснилось, что он не на ту дорогу свернул. У него уже психоз начался: это ведь каждый человек подойдет да спросит, а чего это ты идешь? А почему пешком? А почему во Владивосток? А почему… Вот у него уже нервы сдавали.
Да уж, благо меня никто так не донимает.
– А как ты обратно поедешь? – спрашивает он.
– Хотел бы на поезде.
Он мотает головой и говорит:
– Выгодней на самолете: билеты в цене такие же, как и в РЖД, а бывают и дешевле. На железке будешь ехать неделю, на еду еще тысяч пять потратишь, а лететь всего день и то там покормят.
Конечно, преимущество на лицо, но все же я хочу на поезде. Это в своем роде продолжение путешествия. Я давно не ощущал покачивание по рельсам. Пускай самолет будет планом Б.
Ехал я с ним прилично. До главного города осталось рукой подать. Напоследок водитель сказал:
– Тебе главное до Черниговки дотянуть, а оттуда уже ходят рейсовые недорогие автобусы. Если никто не остановится, можешь на него запрыгнуть и до самого Владивостока доехать.
Вдали виднелся заброшенный пост ГАИ, заставленный фурами. Перевалочная база, видимо. Дошел до поста. Водители вяло переговаривались друг с другом, пили кофе, отходили ото сна. Может, кто и подберет из них.
Иду в конец дороги, чтобы каждый водитель меня увидел. Пока шел, приметил много транспорта, который оставлял меня позади. Теперь они либо вторично проедут мимо, либо подберут.
Минут тридцать гипнотизирую горизонт дороги. За это время выехал только один дальнобойщик, и проехала легковушка, все. С конца стоянки выглянул худощавый мужчина. Он крикнул сиплым голосом: «Иди сюда!» – махнул рукой и скрылся за грузовиком. Не похоже, что он хочет меня подвезти, хотя для чего еще меня могут подозвать? Сначала просто подойду, не буду тащить рюкзак, а то придется волочить обратно. Он снова выглянул и добавил: «Да с сумкой иди!» – очертил руками прямоугольник и скрылся.
