– Как его зовут?
– Артемьев, Герман Леонидович Артемьев.
– Когда надо?
– Сегодня.
Александр кивнул и снова скрылся в комнате, продолжая разговор. Закончив, он вернулся с бумажным листком, на котором был написан номер телефона секретаря и адрес архива.
– Пусть возьмёт с собой паспорт, пропуск выпишут. Если за один день не управится, пусть секретарю скажет и приезжает, сколько ему надо.
– Премного благодарен. – Феликс взял листок и встал со стула. – Поправляйтесь, пожалуйста, поскорее. Надеюсь, ещё увидимся до моего отъезда.
– Буду рад, буду рад. – Александр снова замотал шарф, словно по пути из комнаты в прихожую его могло просквозить, и пошёл провожать гостя. – Диме огромный привет.
Выйдя из дома, Феликс пошёл наугад через дворы, надеясь выйти к дороге и поймать такси. По пути он набрал Геру:
– Запиши телефон и адрес.
– Сейчас, минуту. – В трубке послышался шелест и возня. – Давай, пишу.
Феликс продиктовал и добавил:
– Возьми паспорт. Если за день не управишься, можно приехать и в другой раз. Не уверен, что разрешат копировать или снимать на телефон.
– Я всё запомню и так. У меня фотографическая память касательно бумаг, документов, договоров.
– Отрадно слышать. Удачи, Гера.
– Спасибо. Я уже выхожу.
Дорога привела Феликса аккурат к проезжей части. Не успел он поднять руку, как у обочины лихо притормозила старая «БМВ». Стекло опустилось, и лысый мужик с сигаретой в зубах, приглушив орущую музыку, весело поинтересовался:
– Братан, тебе куда?
Ноздри Феликса брезгливо дрогнули от запаха дешёвого табака и ещё чего-то кислого.
– Никуда. Жду такси.
– Такси ты тут до вечера ждать будешь. Куда тебе?
– К «Астории».
– Садись, за пятихатку подброшу. – И видя, что тот колеблется, добавил: – Мухой долетим!
– Ну, разве что мухой, – пробормотал Феликс, открывая переднюю дверь.
Как только пассажир оказался в салоне, музыка заорала с прежней силой и «БМВ» рванула с места.
– Не местный ты, братан? Откуда приехал? – Водитель выбросил окурок в окно, лихо выкручивая баранку одной рукой.
– Не могли бы вы перестать называть меня «братан»?
– Как скажете, уважаемый. Так откуда в нашу сыромятину свалились?
– Из такой же сыромятины – Москвы.
– Да? Я думал откуда-то с Кавказа.
– С чего вдруг?
– Вид южный.
– Особенно загар, да?
Водитель покосился на беломраморный профиль и пожал плечами:
– Всё равно что-то южное есть. А я-то вот сам питерский…
– Это заметно.
– …правда на Магадане чаще бывал, чем на родине, но город свой люблю…
Глядя на проносящиеся мимо улицы, каналы и мосты, Феликс старался не слушать. Вдруг взгляд зацепился за мужскую фигуру, идущую вдоль канала: высокий седовласый господин в длинном темно-вишнёвом пальто и тирольской шляпе быстрым прыгающим шагом направлялся к мостику.
– Притормози! – перебил пассажир.
Водитель ударил по тормозам, Феликс выскочил, бросился за господином, но тот куда-то пропал, словно растворился посреди моста. Вернувшись в машину, пассажир велел ехать дальше.
– Знакомого увидели?
– Да, показалось, что знакомого.
– Питер тесный, кого тут только не встретишь. Вот была у меня история…
И до самой «Астории» Феликсу пришлось слушать истории сквозь грохот песен про «закон – тайга, прокурор – медведь».
Наконец, «БМВ» подъехала к гостинице, остановилась у входа. Водитель развернулся и протянул руку пассажиру:
– Ну, давай, братан, бывай. Если понадобится чего в нашем городе, проблемы там какие-то разрулить – звони, меня Лёхой зовут.
– Не думаю, что понадобится. – Феликс протянул ему пятисотрублёвую купюру, открыл дверь, собрался выходить, но задержался. – Впрочем, давай свой телефон, Лёха.
– Есть где записать?
– Говори, я запомню.
Глава 23
Такси доставило Геру на Литейный проспект к зданию, которое питерцы называли «Большой дом». Отстояв небольшую очередь в бюро пропусков, он прошёл через пост охраны и поднялся в информационно-архивный центр. Зайдя в кабинет, Гера поздоровался, подошёл к ближайшему столу, где за компьютером сидела милая девушка, и сказал, что ему нужны дела о кражах предметов искусства пятидесятых – шестидесятых годов.
– Сейчас посмотрим. – Девушка защёлкала мышкой, глядя вмонитор. – Значит та-а-ак… Вам в четвёртый зал, стеллажи с двадцать третьего по двадцать шестой. Записать?
– Нет, спасибо, я запомнил. Куда идти?
– По лестнице вниз, в подвал.
– Спасибо.
Спустившись в подвал, Гера отыскал дверь под номером четыре, зашёл в зал, и его взору предстали забитые папками ряды стеллажей, как показалось, уходящие в бесконечность.
Два с половиной часа понадобилось на то, чтобы отыскать дело о краже кинжала из Русского музея, причём там оказалось сразу три дела – три картонные папки были связаны вместе куском бечёвки.
В центре зала нашёлся стол с парой стульев. Гера сел, развязал бечёвку и разложил перед собой папки. Уже не особо надеясь на свою фотографическую память после столь длительных поисков, он достал смартфон. Нигде не виднелось запрещающих съёмку предупреждений, поэтому парень стал бегло просматривать страницы, попутно снимая их на телефон.
За час он управился, связал папки бечёвкой, поставил на место и вышел из архива.
Оказалось, что на улице дождь льёт как из ведра. Пришлось просить охранников вызвать машину прямо к подъезду. На удивление, они не отказали, поискали по справочнику телефон и заказали такси.
Стоя на крыльце под козырьком, Гера ждал машину и размышлял о делах из трёх папок. И непонятно, от чего в голове была такая каша – то ли от долгого сидения в подвале, то ли от того, что он прочитал.
Подъехало такси, и через двадцать минут Герман был уже в «Астории».
Феликс словно почувствовал его приближение издалека, и, стоило парню подняться на этаж, как директор выглянул из своего номера.
– Успешно?
– Более чем, – кивнул Гера. – Сейчас рассказать, или поедим сначала? Я голодный до обморока.
– Иди сними куртку, если надо – переоденься, а я позову остальных. Спустимся в ресторан, там всё и расскажешь. Встречаемся у лифта.
В этот час, для обеда поздний, а для ужина ранний, ресторан пустовал, что оказалось очень кстати. Сотрудники агентства «ЭФ» расселись за одним большим столом и углубились в изучение меню. Сделав заказ, приготовились к ожиданию, но блюда принесли на удивление быстро. Наспех проглотив пару кусков жареного мяса с грибами, Гера приступил к повествованию:
