и его уже не видно. Несколько секунд мы с Еленой приглядывались друг к другу, пытаясь придумать тему для разговора. И что в ней такого, что от неё бежать надо, как от чумы? Девочка как девочка — даже девушкой не назовёшь. По сравнению с ней Минори гигант.
Я прокашлялся.
— Значит, вас зовут Елена? Не думал, что тут будут люди, заинтересована в разговоре на оясимском. Я чувствовал себя довольно одиноко с начала вечера.
— О, я понимаю это чувство, — вдруг энергично кивнула девушка. — Мало кто на самом деле хочет со мной говорить. Даже Антон от меня сбежал — в последний раз, когда он с матерью у нас гостил, я думала, что мы друзья! Почему во дворце так сложно с кем-то познакомиться?
Я пожал плечами. Вообще-то, ответ довольно простой: потому что дворец — настоящее змеиное логово, где до тебя никому нет дела. Когда ты в беде, все счастливы, когда у тебя всё хорошо, все недовольны, даже если их это никаким боком не касается.
— Есть какая-то причина, по которой вы так изолированы?
Елена махнула рукой.
— Тю! Да с чего бы? Я красивая, умная — вот, по-оясимски с тобой болтаю. Невеста великого князя! Что со мной не так? Такое чувство, будто вокруг меня кучка злыдней.
А я начинаю видеть причину: мы знакомы всего минуту, а она даже не пытается быть вежливой. Язык без костей — с таким можно смириться где угодно, но не на юбилее императрицы.
К тому же, она невеста какой-то важной шишки… Не-ет, из этого никогда не выходило ничего хорошего — я начинаю понимать, почему Антон сбежал.
Как по команде, кто-то окликнул девушку:
— Лена! Кто это с тобой? Что за китаец?
Я вздохнул. Ну как обычно — надо было сбежать следом за Васильчиковым.
В нашу сторону шли двое юношей, оба выше меня на голову да с почти идентичными лицами. Разве что, у одного волосы подлиннее, а у другого обстрижены почти под ноль.
Как раз второй и говорил, стремительно приближаясь. Его брат (семейное сходство на лицо) был прямо за его плечом: он медленно следовал за ним, покачивая в руке полупустой бокал шампанского.
— Коля! — просияла Елена. — Я-то думала, ты так и будешь болтать с этими нудными стариками. Иди, посмотри, с кем я познакомилась — представляешь, он жених Марии Вяземской. Его зовут Кикуси Сабуро.
Я с интересом наблюдал за тем, как Елена… вероятно, представляет меня? Хотя, фамилию она произнесла неправильно, так что я медленно произнёс:
— Прошу прощения, мне придётся вас перебить. Кикучи.
— Да-да, спасибо, — кивнула девушка. — Значит, Кикучи. Вечно я имена забываю, когда люди представляются.
Я ни слова не понял, но парень с короткими волосами как-то слишком горестно вздохнул.
— Чужой жених, значит… Ладно, чёрт с ним — слишком хилый, чтобы к кому-то приставать.
— Нет-нет-нет, — замотал головой патлатый. Он обошёл брата, чуть не расплескав напиток из бокала. — Это что ещё такое? Чтоб Маша да за него замуж? Врет он!
Выглядел парень агрессивно, и наступал с уверенностью барана. Мой взгляд забегал по помещению, отмечая, что все взгляды обратились к нам. Только удивлёнными люди не выглядели — будто это какое-то привычное представление.
Я конечно знаю, что на попойке во дворце всегда бывает мордобой, но конкретно в этот раз ожидал чего-то приличного. В этом мире и нравы у людей другие… И что, всё равно всё по-старому?
Оттянули бы хоть от меня этого придурка, утащили спать да опохмеляться… Что за позорище.
— Простите, я вас не понимаю, — сказал я. Это та фраза, которую Мария вбила мне в голову.
Так и сказала: «Чуть что, так и отвечай. Это твоя сегодняшняя работа». Да и я не против — у меня в Оясиме проблем по горло, не хватало ещё в Российской империи во что-то влезть.
— Не понимает он, я тебе сейчас всё в голову вобью, китаец! — зарычал патлатый. Он махнул рукой — бокал упал на пол и громко — слишком громко, потому что музыка остановилась, — разбился под вздохи нескольких женщин. Включаю Елену.
— Коля, сделай что-нибудь, — пробурчала она, мигом перемещаясь к коротковолосому и цепляясь за его руку. Комично они выглядят вместе: огромный парень и коротышка на вид не старше пятнадцати. — Твой брат опять выпил. Разве так можно? У вашей мамы же праздник!
— И правда, — согласился тот. — Кость, прекращай. Люди же смотрят. Мама и отец будут в ярости, если ты опять устроишь сцену.
— Я не устраиваю сцену! — взревел патлатый. — И вообще, это не твоё дело!
— Николай! Константин! Как вы себя ведёте?!
Мой чудесный спаситель, высокая женщина с хмурым лицом заставила толпу расступиться и невозмутимо подошла к затихшим братьям. Несколько секунд в зале были слышны только её шаги — почему-то угнетающее цоканье. Наконец она оказалась рядом: парни опустили головы, и я на всякий случай сделал то же самое.
— Подумать только, вырастила сыновей на свою голову, — прошипела женщина достаточно тихо, чтобы её слышали сыновья, но недостаточно громко, чтобы другие гости могли подслушать. Она раздражённо взмахнула рукой — музыканты снова начали играть. — Николай, разве ты не должен был следить за братом? Почему он опять напился? А ты, Константин? Самому не стыдно? Это позор, позор! И ведь здесь сейчас только тщательно отобранные мной люди и их сопровождение — а что будет завтра утром? Хотите, чтобы иностранные послы, дворяне и журналисты узнали, что среди великих князей затесался пьяница и дебошир? И ты, чего уши развесил?
Я запоздало понял, что женщина обратилась ко мне. Правда, мои познания в русском языке были весьма ограничены: «простите», «я», «вас», «не» и «понимаю». Всего семь слов!
— А он русского не знает, — встряла Елена, прежде чем я успел повторить свой невероятный словарный запас в нужном порядке. — Только по-оясимски говорит. Представляете, Ваше Величество, он приехал с Вяземскими!
— А тебе и вовсе стоит помалкивать, девочка. Ещё и деревенщина во дворце. Подожди, он с Вяземскими? — заинтересованно протянула женщина. — И откуда же он у них взялся, этот оясимец? Похож на бывшего жениха Маши… только выглядит помладше.
— Она сказала, что он и есть её жених! — снова повысил голос патлатый. — Ты, Лена, откуда вообще это взяла? Бред! Да чтобы этот хлюпик…
— Не говори так с Леной, — нахмурился Николай. — В самом деле, что ты себе позволяешь?!
— Вы оба, — мать снова заставила их заткнуться. — Вы сейчас же покинете это место. Видеть вас не хочу. Ни сегодня, ни завтра. Только и
