дождался Таню, и мы отправились домой.
Глава 11
Чем ближе мы подходили к нашему двору, тем грустнее становилась Таня.
— Домой не хочешь? — Спросил я.
— Мамы еще нет, — Пояснила она.
— Пошли к нам тогда! Мама с утра тесто поставила, а мы с тобой сделаем все остальное. Потом и твою маму угостим, когда с работы придет.
— Пирожками? — Уточнила она.
— Не-а! — Покачал я головой и прошептал ей в слегка порозовевшее от такого ушко: — Настоящую итальянскую пиццу!
— О, я по телевизору видела! — Проявила Таня кругозор: — Лепешка такая печеная, как открытый пирог!
— Да! — Подтвердил я: — Так что, поможешь мне?
— Помогу! — Охотно кивнула она.
— Тогда переоденем тебя пока в мамино! — Чтобы ей не пришлось тревожить батю-алкаша, предложил я.
— Если тетя Наташа не против! — На всякий случай подстраховалась она.
— Да точно не против! — Решил я за родительницу.
— Тогда пойдем! — Просветлела Таня.
Ингредиенты нами с мамой закуплены заранее — дорого вышло, блин, это тебе не борщ — так что все уже, считай, готово — режь да раскладывай.
Нарядив Танечку в один из маминых халатов (великоват, но рукава мы закатаем, а подол почти до пяток это нормально), переоделся в футболку-шорты, и мы пошли на кухню. Вынув из холодильника две палки колбасы — вареной и копченой — попросил помощницу нарезать все кружочками. Вареная колбаса, кстати, в эти времена всего в два раза дешевле черной икры, которая стоит шесть рублей. Увы, вот здесь я впервые столкнулся с дефицитом — икорки в «наших» магазинах не нашлось.
Пока Таня строгала колбасу, я покрошил помидоры и лук. Потом она отобрала у меня терку и начала натирать сыр. Пользуясь моментом, почистил чеснок и раздавил его в миску со смесью майонеза и томатного соуса. Кетчунез лично мне был бы предпочтительнее, но его в нынешнем СССР нету — видимо, считается орудием капиталистической пропаганды.
— Здравствуй, молодежь! — Поприветствовал нас дед Лёша.
— Здравствуйте! — Поздоровались вежливые мы в ответ.
— Это чего вы тут удумали? Пирожки? — Осмотрев сырье, сделал он единственный возможный вывод.
— Пиццу! — Пояснила Таня.
— А! — К моему удивлению, понимающе кивнул ветеран: — Мы с бабкой в круизе были, по Средиземному морю… — Удивил он еще сильнее: — Ох и наелись там этих их пицц-шмицц! — Губы старика тронула ностальгическая улыбка, и он махнул нам: — Ладно, мешать не буду!
— Приглашаем вас с Зинаидой Матвеевной на ужин! — Выкатил я ему приглашение.
— Да ну, буржуйская еда-то! — Проявил он совершенно неуместную пролетарскую сознательность.
— Ничего подобного! — Покачал я головой: — Это только кажется, потому что у нас в стране каждый день такое готовить накладно, а вот в Италии — наоборот, пицца считается пищей бедняков, предназначенной для утилизации объедков — просто запекаешь на сырной лепешке все, что осталось со вчерашнего ужина. Стало быть — пицца блюдо нам классово близкое!
Речь подействовала, и проникшийся дед Леша обещал заглянуть сюда попозже уже с женой.
— Любишь ты всех угощать! — Хихикнула Таня после его ухода.
— Не всех и не всегда! — Подмигнул я ей: — А только тех, кого хочется!
— Меня, значит, хочется?
Через годик-другой тебя «хотеться» будет очень сильно, факт!
— Хочется! — Улыбнулся я ей: — Ты — хорошая!
Таня в очередной раз залилась краской, а я зажег газ в духовке — у нас плита технологичная! — достал противень, намазал маслом. Девушка к этому моменту раскатала тесто, и мы начали выкладывать слой за слоем. Дождавшись, пока духовка накалится, отправили противень с содежимым туда — запекаться.
— Теперь нужно просто подождать! — Огласил я и перемыл посуду, отвергнув Танину помощь: — Ты же в гостях!
— А помогать пиццу стряпать гостям, значит, можно? — Улыбнулась она, подперев щеки ладошками и болтая свешенными со стула ножками.
— Возможно, в моем роду были еноты-полоскуны, и мне теперь нравится плескаться в водичке! — Развел я руками.
Девушка захихикала, подскочила со стула, и, не выдержав груза любопытства, уставилась на металлическую дверцу духовки так, словно хотела прожечь взглядом насквозь.
— Базовое запекание, что тут смотреть? — Аккуратно подхватив ее за ручку, поднял на ноги и повел в гостиную: — Пошли лучше новости посмотрим, как раз начинаются.
— А она точно не сгорит? — Ничуть не протестуя против моего самозахвата ее мягенькой ладошки, тревожно оглянулась Таня.
— Раз в десять минут будем проверять, — Успокоил я ее.
А вот и знаменитая Пражская весна! А я все думал — покажут или нет? Показали, но прямо мельком и с позитивной стороны — это где народ с цветами танки встречает. Показали и Брежнева — рассказал какой «социализм с человеческим лицом» на поверку нехороший. Словно застеснявшись такого репортажа, телевизор явил нам классику — в колхозе таком-то получили рекордные удои. Новости в СССР вообще по большей части позитивные, и, полагаю, это напрямую влияет на оптимизм советских жителей — по крайней мере мрачных рож несоизмеримо меньше, чем в моем времени. И глаза как будто светятся!
— Танки в городе — это страшно! — Поежилась Таня.
— Бывают танки вражеские, а есть — дружеские, — Пожал плечами я: — Видела же как чехо-словаки радовались? Все в цветах и ликовании, — Выдал я демонстрацию лояльности за искренние душевные порывы.
— Хорошо, что все хорошо закончилось! — Согласно кивнула она.
После новостей начался концерт — пицца еще запекается, поэтому успели посмотреть хор МООПа, которому доверили открывать шоу.
— «Гимн оперативных работников советской милиции»! — Объявил диктор.
— На спящий город опускается туман… — Под «мычание» членов хора проникновенно начал петь солист.
Суки! И это — ваша социальная справедливость? Впрочем, «грабить награбленное» я всегда считал нормальным принципом. Хитры копы Арбатские — пришли с песенкой к начальству, а тот в клювике дальше понес. Вангую целую пачку «звездочек», полученных за такой «народный» шедевр. Пофигу — сам же отдал, пускай милиция порадуется. Кроме того — эксперимент успешно завершен на 400 % — «мой» репертуар в эти времена взлетает, уже дважды проверено.
— Хорошая песня! — Даром что девочка, «прокачалась» Таня.
— Здорово, что у наших оперативников теперь собственный гимн есть! — Ловко подстроился я под интонацию, и мы пошли вынимать пиццу из духовки.
— Как пахнет! — Почти пропела Таня, когда нам в нос шибанул аромат готового продукта, мило прищурившись от удовольствия.
При помощи прихваток вытащили противень и в четыре руки опустили его на специальную подставку на стол — чтобы не плавило клеенку.
— Булькает! — Заметила Таня все еще кипящий сыр.
— Булькает! — Подтвердил я, радуясь, что советский сыр мои ожидания оправдал, расплавившись как надо.
Жаль грибов нету — не в СССР, а банально о них
