Это же задохнуться можно!
–А что ты знаешь, у нас на работе одна девонька таки да, чуть ни задохнулась! Еле откачали.
–Ну так я тебе обо что говорю?
–Так слушай сюда, это был кошмар! Она закрыла у себя в доме все окна и двери. Ты представляешь, закрыла всё. Одна. Чтоб кто был помочь,–так тоже нет…
–Да, да, да. Представляю, все закрыла и акацию дома поставила!
– Да какую акацию? Полы покрасила!
На задней площадке слышится интеллигентный голос дамы:
–Мужчина, я понимаю, здесь тесно, но не ТАК тесно!
–Ой, я сейчас совсем от Вас отвернусь! Я уже не дышу и смотрю вдаль.
А мимо проносятся частные дома, черешня розовеет, акация цветёт, ветви деревьев иногда бьют прямо по окну трамвая, и он прорезает себе путь через листву. На пляж.
Пока солнышко греет.
2016 г.
Черешня
Виталька был художником. И в детском садике, и в школе, и после художественного училища. Он прекрасно понимал, что физика, геометрия и алгебра ему вряд ли очень понадобятся в жизни. Теперь уже точно можно сказать, что не пригодились. Но тогда ещё был выпускной класс, за окном солнечная весна, и надвигались экзамены.
Мы сидели за столом у меня дома. За открытым окном радостно щебетали воробьи, всем своим видом показывая разницу между свободной жизнью и подготовкой к экзаменам. Тут ещё и мама зашла в комнату, принесла большую тарелку крупной спелой черешни и пустую тарелочку для косточек.
К сожалению, мой рот был занят монотонным объяснением задачи по физике или геометрии, – уже и не помню. Поэтому я пододвинул обе тарелки поближе к Витальке и продолжил дружескую помощь отстающему.
–В условиях задачи сказано…
–Дзинь, –послышался звук падающей на тарелку косточки черешни.
–Из этого следует…
–Дзинь,–радостно отозвалась тарелочка. (Дзинь – это не старинная мера веса в Китае. Это конкретный звук падающей на тарелочку косточки от большой, тёмно-красной, запотевшей черешни.)
–Далее, мы решаем по формуле…
–Дзинь, дзинь, –согласилась тарелочка.
–В результате, мы получаем…
Объяснения становятся менее ясными, слова сбиваются. Мысли уходят в сторону черешни. Такая крупная. Нельзя её так активно жрать. Но пусть ест. Мне не жалко, не буду заглядывать в рот товарищу.
–Дзинь, дзинь, дзинь.
Скорость поедания черешни возросла. Можно расстояние от тарелки до рта поделить на время, и выясним скорость.
–Что мы получаем в результате?
Да уж. В результате мы получим гору костей от черешни. Да как он их глотает с такой скоростью? Нет, на это я должен посмотреть!
–Дзинь, дзинь, дзинь, дзинь!
Я поворачиваюсь к Витальке, чтобы увидеть чудо скоростного поедания черешни.
На тарелочке была только одна косточка. Все остальные он радостно выстукивал карандашиком и ждал мою реакцию.
–Ну давай поедим черешню, не буду же я один её уничтожать,–предложил друг.
2018 г.
Самбо
Он лучше всех делал «подсечки». Ещё в детстве он увидел, как мастерски исполнил этот приём один из спортсменов, услышал щелчок мягких кожаных «борцовок» и увидел, как взлетели вверх ноги противника, и решил обязательно этому научиться. Прошло много лет в упорных тренировках, и его стали называть «королём подсечки». Он их делал из любого положения, даже если противник стоял, согнувшись до земли, пытаясь поймать ногу. И под опорную ногу противника, и под находящуюся в движении.
Голова, как компьютер, постоянно определяла, где у противника будет находиться центр тяжести в следующую секунду, в каком направлении эффективней сделать подсечку, как должны двигаться руки, чтобы помочь противнику оторваться от земли и сопроводить его в полёте, приземлив на спину.
Придумал, как «вкручивать» свою ногу под одну ногу противника, а другой через долю секунды выбивать опорную ногу. Для этого не надо было смотреть на ноги противника, это происходило на уровне подсознания.
(Не много ли ног в тексте? А что,«нижние конечности» лучше?)
Даже мышцы приспособились для этого приёма – мощные на спине и две мышцы на талии спереди. Мощные на бёдрах и сухие, быстрые икроножные. Хоть тренера и инструктировали своих подопечных: «Берегись подсечки», но иногда всё заканчивалось на первой минуте схватки.
На пути серьёзной спортивной карьеры встала серьёзная учёба в Москве. Спорт стал увлечением. А вот и любовь, свадьба. На свадьбе надо было танцевать вальс. А как танцевать вальс, если никогда этого не делал?
Тут друзья-спортсмены посоветовали: «А ты заходи всё время на переднюю подсечку, но приёма не делай». Попробовал –получилось жалкое подобие вальса, но лучше, чем ничего. Но какой был соблазн! Невеста всё время легкомысленно переносила свой центр тяжести то на одну, то на другую ногу, это чувствовалось даже под свадебным платьем! Но он сдержался, потому что очень любил свою чудесную красавицу.
А тренер –очень уважаемый и известный. Всё говорил при встречах, даже через десятки лет: «Загубил ты свою спортивную карьеру. Ну хорошо, что добился успехов в профессиональной карьере. Талант – это уметь думать больше всех и, главное, работать больше других».
2016 г.
Робик
Он пришёл в спортзал самбо общества «Динамо». Молодой, улыбающийся, с живыми внимательными глазами. Усы и светлый пиджак «в ёлочку», как у артиста.
–Виктор Исаевич ушёл на пенсию, я ваш новый тренер. Зовут меня Роберт Самвелович.
Предыдущим летом мы, юноши лет по 12-15, тренировались на стадионе «Динамо», под навесом, в нескольких метрах от обрыва в сторону моря. Виктор Исаевич подвёл нас к обрыву и показал площадку внизу. До войны это был стадион «Динамо», а потом произошёл оползень. Стадион теперь построили новый, ближе к Пролетарскому, ныне Французскому, бульвару.
–Как это давно было, до войны. После войны уже прошло целых двадцать лет, – сказал кто-то из ребят.
–Не так давно, как вам кажется.
Большие бульдозеры военных превращали обрывы в ровный склон к морю, чтобы не было оползней.
Осень, пошли дожди, и мы перешли тренироваться в зимний спортзал. Можно себе представить спортзал «Динамо». Огромный, светлый. Нет, тот спортзал сейчас представить сложно. Говорят, раньше это была конюшня ветеринарной лечебницы на улице Эстонской, возле рынка Привоз, во дворе, возле трамвайного депо. Её переоборудовали в спортзал, где помещался только один борцовский ковёр. В углу, на обкладных матах, понуро свесив головы, сидели два брезентовых чучела: одно побольше, другое поменьше. Как два брата: старший и младший. Две гири –16 и 32 килограмма. Пучок цепей килограмм на шестнадцать, с ручкой, как у спортивного молота.
(Сразу вспомнилось, как Робик отправлял крутить над головой эти цепи будущего чемпиона Витю Погорилера. Все тренировались на ковре, а он всё крутил цепи,
