и артиллеристам трудно было вести прицельную стрельбу. И всё же ровно в семь тридцать утра небо словно взорвалось грохотом канонады. Каждую минуту наша артиллерия делала по 5–6 тысяч выстрелов. Артиллерийская подготовка длилась восемьдесят минут. А потом в атаку пошли танки и с ними пехота.
Гитлеровцы яростно сопротивлялись, и всё же их оборона была прорвана. В кольце наших войск оказались 22 вражеские дивизии, больше 300 тысяч солдат и офицеров.
Фронту, которым командовал Рокоссовский, было поручено добить до конца фашистские дивизии. Враги продолжали сопротивляться. На помощь им был брошен танковый корпус. В первые недели фашистские самолёты сбрасывали продукты и боеприпасы. Но танковый корпус, пытавшийся прорвать кольцо, был полностью уничтожен, боеприпасы закончились, продукты съедены, и была съедена последняя лошадь. 31 января фельдмаршал Паулюс сдался в плен. Его допрашивали Рокоссовский и представитель Ставки маршал Воронов. Паулюс ожидал, что над ним будут издеваться, возможно, пытать. Именно так поступали фашисты, взяв в плен красноармейцев.
— Я знаю, что вы больны. Какие вам требуются лекарства? — таким был первый вопрос, который фельдмаршалу задал генерал-полковник Рокоссовский.
Паулюс был потрясён.
О грандиозной победе Красной армии стало известно всему миру. Гитлер объявил трёхдневный траур. А лица многих жителей стран, порабощённых гитлеровской Германией, светлели. Теперь эти люди знали, что освобождение обязательно придёт и к ним.
Новые битвы
Следующей грандиозной победой закончилась знаменитая Курская битва.
Уже весной стало понятно, что гитлеровские генералы мечтают отомстить за поражение под Сталинградом. Гитлер убеждал свой народ, что летом его армия добьётся окончательной победы.
Все данные разведки говорили о том, что фашисты хотят прорвать оборону, окружить наши армии в районе Курска. Узнав об этом, командующие нескольких фронтов предлагали самим немедленно перейти в наступление и разгромить фашистов.
Рокоссовский с ними не соглашался.
— Для этого нужно двойное или даже тройное превосходство сил, а у нас его нет, — говорил он. — Чтобы остановить немецкое наступление, нужно буквально укрыть в земле личный состав и боевую технику.
Его поддерживали Василевский и Жуков. К этому времени все уже знали, что у наступающих гибнет намного больше солдат и танков, если другая сторона хорошо отстраивает оборону.
— Дадим фашистам наступать, за несколько дней истребим их основные силы и только после этого перейдём в наступление сами, — такое было решение.
Больше месяца на линии между городами Орёл и Курск строились капитальные укрепления. Их было семь линий. Поэтому, если фашистам удавалось прорвать первую линию, их встречали на второй.
Разведчики Рокоссовского захватили в плен несколько немцев и узнали о точном времени их наступления. Любое наступление в тех битвах начиналось с артиллерийской подготовки. Артиллерия сначала обрушивала снаряды на окопы врага, а потом пехота и танки шли вперёд.
«А мы начнём артподготовку на двадцать минут раньше немцев, как раз в тот момент, когда враги сгруппируются перед атакой, наша артподготовка заранее частично истребит их силы», — решил Рокоссовский. Это решение было и простым, и гениальным одновременно. В результате, когда фашисты двинули свои танковые и пехотные армии на линию его обороны, он спокойно передал часть своих резервов соседнему фронту — там немцы могли вот-вот прорваться.
Такого грандиозного сражения не было ещё никогда в истории войн. Несколько дней казалось, что земля прогибается под сталкивающимися лоб в лоб танковыми армиями, а небо взрывается от рёва летящих друг на друга армий авиационных.
Сначала у фашистов было превосходство в силах. И в нескольких местах им удавалось пробить первую линию, но бой немедленно переходил на вторую. Нигде врагам так и не удалось прорвать фронт. Когда же у немцев иссякли силы, тогда-то и началось наступление наших армий.
После этой битвы фамилию полководца Рокоссовского узнал весь мир. Но ещё важнее — его полюбили солдаты, которыми он командовал. Благодаря хорошо отстроенным укреплениям он сберегал их жизни. К тому же и в обыкновенные дни постоянно о них заботился. Поэтому и после войны те, кто воевал у Рокоссовского, с любовью и гордостью вспоминали своего командующего.
Следующую знаменитую битву Константин Константинович Рокоссовский провёл в Белоруссии. К этому времени переименовали его фронт. Теперь он назывался не Центральным, а Первым Белорусским.
Эту битву назвали операция «Багратион». Хотя враги, обороняясь, отступали по всем фронтам, силы у них ещё оставались очень большие. И в Белоруссии они сосредоточили несколько армий. Рокоссовский предложил ударить не по одному направлению, как это обычно делали, а с двух сторон. Его сразу поддержали Василевский с Жуковым, и втроём они снова, как не так давно под Сталинградом и Курском, подсчитывали, сколько необходимо солдат, танков, самолётов, пушек, снарядов. Немцам же была запущена ложная информация, и те готовились встретить наши войска вовсе не там, где армии Рокоссовского с двух сторон прорвали фашистский фронт и охватили немецкие дивизии в кольцо. Операция «Багратион» так же, как Сталинградская и Курская, стала одной из самых знаменитых битв в истории Второй мировой войны. Наступление длилось два месяца. И наши войска освободили всю Белоруссию, а также часть Прибалтики и Польши. Одних только немцев попало в плен 105 тысяч. И когда иностранные газеты засомневались в таком числе сдавшихся в плен немецких вояк, было решено провести всех этих пленных позорным маршем по улицам Москвы. Кадры фильма об этом шествии тоже стали знамениты в те годы. Стали знаменитыми и московские поливальные машины, которые медленно ехали следом за немцами и смывали с асфальта грязь.
29 июня 1944 года генерал армии Рокоссовский стал маршалом. Ему вручили бриллиантовую маршальскую звезду, а через месяц ещё одну звезду — Героя Советского Союза. Второй звездой Героя его наградили сразу после Победы.
Дни и годы после Победы
Победу маршал Рокоссовский очень хотел встретить в Берлине. Но Сталин решил иначе. Он поручил штурмовать Берлин маршалу Жукову. А Рокоссовскому — отбивать все гитлеровские армии, которые пытались прорваться, чтобы спасти свою столицу.
…В первые дни после Победы к советскому майору на варшавской улице подошла исхудавшая, одетая в тряпьё женщина с забинтованной головой. Тридцать два года назад она простилась с братом и никогда больше его не видела. Одни говорили ей, что он умер, другие — что он служит в Красной армии. Как-то за несколько дней перед освобождением Варшавы соседка крикнула ей из окна:
— Пани Рокоссовская, прошу, подойдите ко мне!
Это услышал проходивший мимо гитлеровский офицер.
— Рокоссовская! Рокоссовская! — злобно закричал он, подскочил к несчастной женщине и ударил её по голове рукояткой пистолета.
Женщина потеряла сознание и упала на
