его реакции, выскочила из машины на палящее солнце.
После уютной атмосферы тонированного «Мерседеса» улица казалась ослепительно-яркой. Потянувшись и размяв спину, направилась вдоль вереницы автомобилей по обочине. С правой стороны заметила один из сетевых продуктовых магазинчиков. Отлично! Если не можешь сдерживать негодование и брызги яда, займи рот едой.
Быстро затарившись бутылкой минералки и мороженым в вафельных стаканчиках, продолжила свой маршрут. Как раз движение возобновилось — как и договаривались, я дождалась «Мерседес» на выезде из населённого пункта.
Чёрный паркетник, моргнув аварийкой, замер на обочине, и я не без удовольствия вновь погрузилась в его прохладное нутро.
— На, — сунула Максиму шоколадное мороженое. — Охладись.
— Спасибо, Женя, — он мастерски скрывал свои эмоции. Впрочем, по тому, как «Мерседес» стремительно вырулил на трассу, взвизгнув шинами, эти самые эмоции рвались на свет. — Не ожидал от тебя такой щедрости.
— Не будешь же ты слюнками давиться, пока я ем, — усмехнулась я. — Открыть или сам?
— Сам.
Если бы я знала, что наша поездка будет настолько странной, — поехала бы на «Субару». Мои скулы сводило то от рвущейся ядовитой ухмылки, то от искренней улыбки: ужас, одним словом. Я словно каталась на американских горках: вверх-вниз, вверх-вниз. А ведь в обществе Державина мне предстоит находиться еще минимум сутки!
Как бы то ни было, мерно плывущий паркетник укачал меня, и я незаметно для себя уснула. Сквозь сон слышала разговор на повышенных тонах, будто Державин с кем-то ругался, но объятия Морфея были так сладки, что открывать глаза не хотелось.
Проснулась от тряски. Державин, поднимая тучи пыли, гнал по обочине, объезжая очередной затор.
— Ты что делаешь? — прошипела я. Терпеть не могла обочечников.
— Надоело, — сквозь зубы процедил Максим. — Мы такими темпами до утра простоим.
— И поэтому надо быть полным мудаком?!
— Какой есть, Солнцева.
Кажется, кто-то резко стал не в духе. Неужели разговор мне не приснился и Максим правда с кем-то ругался по телефону?
— Окей, делай, что хочешь, — хмыкнула я, не желая попадать под горячую руку.
Впрочем, практически сразу после моих слов Максим вернулся на проезжую часть, и мы поползли черепахами. Как все в потоке.
Рано или поздно это должно было закончиться. Солнце клонилось к горизонту, еще чуть-чуть и окончательно стемнеет. «Мерседес» крался по извилистой горной дороге, но не дарил мне тот восторг, который я испытывала будучи за рулем. Настроение зависло на нулевой отметке и я избегала даже смотреть на Державина, предпочтя переписку с Лёшей. Он поддерживал меня, как мог.
— Приехали, — спустя многочасовое молчание усмехнулся Державин.
Я подняла голову от телефона — мы затормозили возле Сочинского поста ДПС. Максим опустил тонированное стекло паркетника.
Подошедший к нам инспектор представился и сразу же добавил:
— Документы, пожалуйста. Вы понимаете причину остановки?
— Вечер добрый, лейтенант, — голос Державина был таким ледяным, что я невольно вздрогнула. Он показал водительские права и свидетельство о регистрации автомобиля. — Не имею ни малейшего понятия. Озвучьте.
Я устало выдохнула. Понятно. Сейчас за тонировку будут «крепить». Пожалуй, это надолго.
— Несоответствие светопропускаемости стёкол, — хмыкнул инспектор.
— Серьёзно? Это вы на глаз определили?
— Сейчас измерим.
— Измерим, — поддакнул Максим и вышел из машины.
Я устало откинула голову на подголовник, прикрыв глаза. Дорога вымотала меня: всему виной наше молчаливое противостояние и игнорирование друг друга. Правда расслабиться как следует я не успела. Максим вернулся в машину и мы тут же поехали дальше.
— А…? — нахмурилась я.
— Формальность, — Максим пожал плечами.
— И даже предписание раскатать машину не выписал?
— Жень, ты забыла, с кем едешь?
— Ах, ну да, ну да, — «опомнилась» я. Кто бы сомневался….
Буквально через десять минут мы вновь остановились. На этот раз перед шлагбаумом у парковки. Шлагбаум тут же поднялся, пропуская нас.
— Вадим Константинович распорядился забронировать два номера в отеле. А завтра с самого утра у нас встреча с Бахтеевым, — пояснил Максим.
А я даже не подумала о том, что чтобы озаботиться ночевкой… Да, Солнцева, теряешь хватку.
Пока шли с парковки в отель, набрала отцу. К счастью, к вечеру ему стало лучше, и это не могло не радовать. Спрашивать про его разговор с Максимом не стала. Позже, когда он окончательно поправится.
Сумки нёс Максим. Правда рюкзак с фотоаппаратом я у него отвоевала. Быстро оформились на стойке регистрации, получили ключ-карты — неудивительно, что у нас оказались соседние номера на седьмом этаже.
— Спокойной ночи, Женя, встречаемся в восемь на завтраке. К десяти мы должны быть у Бахтеева.
— Хорошо, — кивнула я. — Спокойной ночи, Максим.
Он устало улыбнулся.
И тут меня проняло. Он словно скинул с себя маску всемогущества, явив обычные человеческие эмоции, показав собственную слабость.
Я поспешно захлопнула дверь в номер и прижалась к ней спиной, сильно зажмурившись. Так, Солнцева, что это на тебя нашло?! Срочно в душ и спать. А то кто его знает, к чему неожиданно нахлынувшая симпатия к Державину приведёт.
Утро расставило всё на свои места. Состояние отрешенности, вызванное недомоганием отца, окончательно ушло, и теперь я снова стала собой. Умывшись холодной водой и прогоняя сон, застыла перед огромным зеркалом в ванной комнате.
— Бли-и-и-и-ин, — обескураженно выдохнула я, когда до проснувшегося разума наконец-то дошло, как тихо и мирно прошла вчерашняя поездка с Державиным. Я даже мороженое ему купила! Чёрт те что и сбоку бантик! Что за приступ дружелюбия на меня напал?! — Так, Солнцева, а ну цыть! — пригрозила собственному отражению. — Это же Державин! Державин! Не цацкайся с ним!
Аутотренинг обязан подействовать — у него просто нет выбора. Так что в ресторан на завтрак в виде «шведский стол» я спускалась при полном параде с воинственным боевым настроем.
— Доброе утро, Женя! — Максим встретил меня на входе в ресторан с довольной улыбкой. — Как спалось?
— Доброе, — кивнула я, в недоумении приподняв бровь и проигнорировав вопрос. — Откуда такое жизнелюбие в восемь утра?
— Мы же в Сочи, — хмыкнул он, прищурившись. — Встала не с той ноги?
— Почему же? Как раз с той.
Утренний обмен любезностями с моей стороны состоялся. Со стороны же Державина… я с неудовольствием отметила, что его отношение ко мне изменилось. И не заметить эти изменения было невозможно.
Весь завтрак и всю дорогу до места встречи я пыталась вывести его на ответную реакцию своими полушутливыми нападками. Я бросала ему вызов, задевала за «больное», а он… он просто пожимал плечами либо снисходительно улыбался: так, словно наблюдал за неразумным дитём, которое отчебучило очередную шалость. И чем больше он меня игнорировал, тем сильнее мне становилось не по себе. Предполагаемый сценарий нашей поездки рассыпался в пух и прах, и я не
