– Если я правильно все понял, – начал Вадим, – то в вашем случае причиной или проводником мог послужить именно амулет бесконечности.
Старуха покрутила амулет в руках, а затем спрятала изящную вещицу под меховую жилетку.
– Их два, – ответила она, – один у меня, второй у Конди. Если в моем перемещении действительно виноват амулет, то обратной дороги нет.
– Это точно? – нервно спросил Павел. – Вы уверены?
– Оба амулета тут, и чтобы вернуться, один из них должен быть там, – она махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху, – в нашем времени.
– Постойте! – возразил Вадим. – В нашем случае не было никакого амулета бесконечности.
– Да! Не было, – подхватил Паша, – и как же тогда, по-вашему, мы сюда залетели?
– Не знаю, – честно призналась шаманка, пожав плечами.
– Дело ясное, что дело темное, – сделал вывод Вадим.
Он хотел еще что-то добавить, но старуха перебила его:
– Вам надо было спросить у вашего третьего друга. Он больше вашего хотел попасть сюда.
– Так он же погиб, – робко сказал Паша, – разве нет, Вадя?
– Да, я видел его тело.
– И его закопали? – спросила шаманка.
Вадим провел рукой по щетинистой щеке.
– Сам я не видел, но всех убитых зарыли прямо на месте боя.
Елена Константиновна лукаво посмотрела на гостей:
– Иногда живые выглядят как мертвые, а мертвецы как живые…
– Не понял… – честно признался Павел.
– Нет, нет, – запротестовал Вадим, – это все бабушкины сказки, ой, извините, – он осекся.
– Ничего, – едва заметно махнула рукой женщина, – ничего.
– Я видел его лежащим… Жаль, конечно, но он не дышал, – продолжил Вадим, – он погиб, это точно.
Шаманка мягко улыбнулась им:
– Неисповедимы пути….
– Вы лучше скажите, – попросил Вадим после секундной паузы, – зачем вы нас позвали, разве только для того, чтобы посмотреть на нас и поболтать?
Лукавая улыбка не сходила с ее лица.
– И для этого тоже.
– А что насчет того, что мы якобы можем помочь вепсам в защите от викингов?
– Можете, – подтвердила Елена Константиновна.
Оперевшись на клюку, она встала, отошла в дальний угол, наклонилась и стала рыться в маленьком сундучке, стоявшем под светильником. Через минуту она вернулась на место, сжимая в руках какой-то пузырек.
– Скажи мне, Вадим, ты боишься крови? – спросила она, усаживаясь на табурет.
Вадим искренне удивился и вопросу и тону, каким он был задан.
– Ну не то чтобы боюсь, – не понимая, к чему клонит шаманка, ответил он, – просто, когда я вижу человеческую кровь, со мной что-то происходит…
– Что происходит? Можешь мне рассказать?
Вадим скривил губы, раздумывая и подбирая слова.
– Я толком и не знаю… Ну, дурею я, что ли, становлюсь агрессивным, одним словом.
– И как часто? – поинтересовалась шаманка.
– Бывало, но не часто… может, пару раз, в драке. Но я никого не убивал, если вы об этом.
– А здесь, в бою на переправе?
– Ну, вы хватили, Елена Константиновна, на переправе был настоящий бой, там выбирать не приходилось, и потом…
Она не дала ему закончить и вновь спросила:
– Значит, кровь тебя возбуждает только в бою?
– Не знаю, – пожал плечами Вадим, – может быть… что-то типа того.
– Хорошо.
– Что ж тут хорошего? Каждый раз, попадая в драку, я боялся, что у меня замкнет в голове.
– То, что плохо там, – она указала пальцем вверх, – хорошо здесь и имеет большое значение.
И после короткой паузы констатировала:
– В тебе есть дух Мэнку, или, как говорят викинги, дух воина-берсеркера. Я вижу… я чувствую эту силу в тебе.
– Так берсеркеры мухоморы жрут, – вставил Павел, – это даже я знаю.
Она укоризненно посмотрела на Пашу.
– Дурманят себя только слабые. Берсеркера дурманит кровь, своя и чужая. Воин бросается на врагов в слепом бешенстве и убивает многих, не замечая собственных ран.
– Не-е-е, я так не могу, – ответил Вадим.
– Можешь, – твердо произнесла шаманка, – в твоем веке ты был скован и законами, и моралью – убивать нельзя! Здесь все по-другому. Милиция не защитит тебя. Только ты сам – и никто больше. Здесь убить врага – высшая благодетель, наилучшая награда храброму воину. Ты – заблудшая душа, попавшая через врата времени в свою стихию. Нужно только указать правильный путь твоей душе, помочь открыть дверь.
– Вы что же, думаете, что из меня можно сделать берсеркера? – горько улыбнувшись, спросил Вадим.
– Ничего из тебя делать не надо! – твердо ответила Елена Константиновна. – Мать-природа уже сделала все, что надо. Вон как от тебя наш лесовичок улепетывал, на всю округу шума было!
– Какой лесовичок?
– А кого ты увидел и напугал в лесу при первом своем появлении?
– А-а-а, – протянул Вадим, – дед-лесовичок.
– Именно. Он мне про тебя и рассказал.
– А что же во мне такого страшного?
– Об этом после, – спокойно изрекла женщина.
Она открыла пузырек и смочила большой палец правой руки.
– Что это? – спросил Вадим. – И зачем?
– Не бойся – подставь лоб! И никакой лемби[38]тебе будет не страшен, да и наши духи перестанут тебя чураться.
Вадим понял, что секрет зелья ему не откроют.
– Была ни была!
– Вот и хорошо, – Елена Константиновна приложила палец ко лбу Вадима и что-то тихо зашептала.
Когда она отняла палец, на лбу юноши четко отпечатался темно-красный след.
– О! Красный кружок, прямо как у индусов! – глянув на точку, отреагировал Павел.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросила шаманка у Вадима после короткой паузы.
– Да вроде нет… ничего особенного… Так, жжет немного…
– Это нормально, скоро пройдет, – с этими словами она наклонилась вперед и дунула на лицо юноши.
Легкий ветерок всколыхнул его волосы и мгновенно остудил лоб, а Павел, широко раскрыв глаза, следил, как темное пятнышко мгновенно исчезло с кожи друга.
– Ого, – восторженно произнес он, – прямо соловей-разбойник свистнул.
– Не жжет? – спросила Коди, спрятав опустевший пузырек.
