вас убить!
– Ты ранен, присядь отдохни. Я всё расскажу. –
Мортрит сел с противоположного края костра, обратив внимание на меч, вонзенный в землю. Старый и затупленный, рыцарь бы не допустил такого со своим оружием.
– Тебе наверняка интересно, что это за место – это дом славного ордена “Стигматы Солнца”, место, где мы тренируемся и живём. Я глава ордена и единственный кто остался здесь, теперь единственный. Тех, кого ты убил так же были некогда рыцарями. – Человек перед Мортритом наклонял голову в стороны рассматривая его. – Было и больше. Сто девять славных душ, но пятьдесят девять забрал король ещё пять лет назад, образовав из них свою личную охрану.
– Почему они стали такими? – Глаза Мортрита пали на большое синее перо на шлеме рыцаря, может оно что-то значило?
– Главной нашей задачей – защищать поселения неподалёку от нападений и разбоев, с чем мы славно справлялись множество лет, не требуя ничего взамен, но для большего успеха в орден брали только благословлённых, под воздействие одного из них, его ритуалов и ауры мы, оставшиеся рыцари и попали, превратившись в этих пауков.
– Но ты ещё жив и не превратился.
– Не превратился – да, но я давно мертвец. – Рыцарь снял латную перчатку, под которой ничего не оказалась. – Может мой меч и способен рубить, а доспехи крепки, но под ними давно ничего нет. – Рыцарь показал на здание рукой и продолжил. – Даже мертвым я несу свой долг охраняя это место. Как несут его и те, кто сейчас в замке, далеко отсюда. –
Хоть внешне и не было видно, но Мортрит глубоко уважал рыцарей, даже восхищался ими. А это место приводило его в восторг, который был угнетён новостями, пришедшими к нему сейчас.
– Могу ли я что-то ещё сделать для вас? – Приклонившись в знак чести, спросил Мортрит.
– Парень, ты сделал достаточно! – Засмеялся рыцарь. – Возьми наш герб, неси его, как нёс я. Теперь ты рыцарь ордена, и ты в нём главный. Если тебя увидят наши с тобой братья, то приклоняться пред тобой и помогут, чем бы не пришлось пожертвовать. Это будет моей благодарностью за спасение наших душ! – Рыцарь встал на одно колено перед Мортритом, отдавая дань уважения к нему. – Неси мой шлем и перо на нём, это поможет братьям тебя заметить! Мой меч, пусть он защитит тебя куда бы ты не пошёл. – Вытащив меч из земли, тот засиял как новый! От следов времени осталось мало, только рукоятка и гарда были темного цвета.
– Я-я не могу, не достои…
– Ты должен! Я приказываю! – Перебил его рыцарь. – Выпей, это залечит твои раны. – В латной перчатке лежала небольшая фляжка с синей жидкостью. – Как твоё имя? – Протяжно спросил Рыцарь.
– Мортрит.
– Запомни меня, Мортрит, моё имя Тирт… – После этих слов доспехи начали разваливаться, падая частями на землю. Из них вылетал легкий белый туман и множество мотыльков и светлячков, освещающих путь к выходу для Мортрита.
Потерянный потерянного нашёл
После выпитой жидкости из фляжки ему стало гораздо проще идти по давно заброшенным и перекопанным тоннелям, по которым его вели светлячки. С посохом, обернутым в ткань, знаменем ордена на поясе вместе со шлемом некогда его главного рыцаря, висящем так же на поясе и фляжкой, прикрепленной на рога, он попал в пещеру к шелкопрядам.
– Значит. Тирт. Свободен. – Шелкопряд возвышалась на Мортритом, как и прежде. Хоть внешне по ней этого было не скажешь, но чувствовалось, что после всего это ей гораздо легче. – Возьми. – Протягивая кольцо с лапы сказала шелкопряд.
– Тирт свободен, он заслужил свободу как никто. – Сказал Мортрит надевая кольцо. – Но зачем мне оно?
– Тирт говорил со мной благодарю ему, как и я могла говорить со всеми надев его. – Как я и обещала. – На паутине спустился бутыль обмотанный в шёлк. Цвет зелья внутри был похож на описываемый Ламилом. Сразу после спустился ещё и шелковый мешок с нитями из того же материала в качестве подарка.
– Откуда вы знали его? – Принимая все дары спросил Мортрит.
– Его благословила я, а луна за мной, освещала всё возле святилища ордена. – Шелкопряд медленно наклонилась. – Спасибо, что исполнил его последнее желание, ведь это он хотел освободить всех братьев от проклятия. А теперь ступай. –
После этих слов её тело начало угасать, возможно так они впадают в подобие спячки, ведь Тирт был самым близким из её последователей, которые питали её, а без него сил стало гораздо меньше для поддержания физической оболочки. Теперь Мортриту стало всё ясно, сомнения, которые преследовали его с деревни по истреблению пауков сошли на нет.
Оказавшись в деревне, все люди сторонились его, но не от страха или гнева. Все не могли поверить, что высмеивали человека из ордена, который когда-то спасал их жизни, охранял их, все сторонились от стыда, хотели преклониться из уважения, которое Мортрит не заслужил.
– Не могу поверить! – Произнес дедушка, к которому Мортрит и направлялся чтобы отдать посох. – Вы снова нам помогли, как и давно. – Старик стоял на коленях перед ним.
– Как ваш сын? – Спросил Мортрит, поднимая его.
– Всё хорошо! Ваша сова всё принесла и ему стало гораздо лучше, нет числа моим благодарностям вам! Пойдёмте! –
Старик затащил его в дом, где на постели уже сидел мальчишка. Кожа выглядела здоровой, остались только легкие порезы, он полностью был здоров. Рядом на столе сидела Фира, охранявшая его и сразу севшая на плечо Мортрита, как только тот вошёл.
– Корсин, смотри! Помнишь я рассказывал тебе о рыцарях, помогающих всем? Вот он! – Дедушка пытался развеселить мальчика, и если бы малыш успел восстановить силы, то обязательно бы соскочил с кровати, но сейчас он широко улыбнулся, ведь сейчас для него всего лишь сказки стали правдой.
– Я рад, что с тобой всё хорошо, Корсин. – Мортрит подошёл к нему и погладил по голове. – Я должен вам отдать, то, что ваше по праву. – Сказал Мортрит протягивая посох старику.
– Нет-нет, простите, но я не могу принять его обратно. Столько лет никто из нас не мог отплатить вашему ордену за помощь из-за ваших убеждений. Хоть сейчас возьмите в качестве благодарности, проявите снисхождение. –
С тяжелым вздохом Мортрит принял посох и отправился обратно в город, путь был далёк.
По пути обратно, Мортрит рассматривал шлем Тирта. Прекрасный шлем, высочайшая работа кузнеца, гравировка изумительная, носить такой удостоен воистину только глава всего. Но не Мортрит, хоть Тирт и сделал его главой ордена, но он не считал себя хоть чуточку достойным не то чтобы носить шлем, а
