и решили совместными усилиями, что мне точно нечего делать на улице. Поэтому меня активно выпроваживают домой.
— Пап, а ты маме позвонил?
— Нет еще.
— Набери. Мой телефон… где-то там, — махаю рукой на остатки ателье.
— Наберу. А ты давай домой. Раз от больницы отказалась.
— Я отнесу, — Олег подхватывает меня на руки, размещая руки так, чтобы не задевать и не нагружать мою перевязанную конечность. — Ключи где?
— Тоже там, — киваю снова рукой. Вместо того, чтобы идти в мое здание, папа протягивает со своей связки запасной комплект мне. — Уже у меня ключи.
Слышу, как папа обращается к моим сотрудницам, тоже прося их разойтись по домам. Обещает сам решить все проблемы. Девчонки спрашивают, нужно ли побыть со мной. Но голова так раскалывается от усталости, шока и осознания, что я вообще не хочу видеть людей. Отказываюсь от помощи подчиненных.
Олег уверенно движется к моей квартире, бережно держа меня. Заносит в квартиру меня и аккуратно укладывает на диван, пройдясь по моему чистому полу прямо в обуви. Но я все это я снова отмечаю будто бы на периферии, просто как факт без эмоций. Нестеренко уходит из комнаты, а я сначала даже не замечаю, что остаюсь одна в комнате. Возвращается мужчина уже босиком.
— Тебе здесь удобно или в спальню лучше?
— Нормально здесь.
— Может, переодеться надо?
— Хм, можно было бы.
— Что принести?
Не хотелось бы, чтобы Олег лазил по моему шкафу в поисках одежды. Вспоминаю, что на стуле где-то осталася тоже одежда. Прошу принести ее.
— Я помогу, — категорично заявляет мне мужчина, держа в руках велосипедки и растянутую футболку. — И, кстати, маму твою, может, позвать. Я спущусь вниз. Помогу отцу твоему. А она с тобой побудет.
Олег не оставляет мне шанса вставить и слово. Параллельно со своей речью начинает поднимать мой сарафан.
— Эй, — предпринимаю глупую попытку сопротивляться и вспомнить о правилах приличия.
— Я помогаю.
Мне становится с каждой минутой хуже. Видимо, все же сказывается напряжение и лекарства. Поэтому я вяло соглашаюсь. Олег стаскивает с меня платье и аккуратно надевает футболку, бережно продевая в нее мою поврежденную руку. После еще более аккуратно помогает справиться с велосипедками. Замирает только на пару мгновений, проводя кончиками пальцев по бинту на бедре.
— Как же я испугался, — выдает он шепотом.
— За меня? — неверяще переспрашиваю. Хотя ответ и очевиден, я безумно хочу услышать это от него.
— За тебя, — послушно соглашается. Оседает на пол около моего дивана. — Ты надумала маме звонить?
— Так телефона нет.
— С моего наберешь, тем более, твоя мама сегодня мне дала свой номер.
— Мама? Когда?
— Когда мы ехали вместе на работу. Я не хочу тебя одну оставлять.
— Я нормально себя чувствую. Сейчас дойду до комнаты и посплю.
— Именно потому что ты будешь сама здесь бегать и что-то затеешь делать, я не хочу тебя оставлять. Нужен покой. И мне кажется, что ты чутка неадекватная сейчас.
— Сам ты неадекватный, — не могу не согласиться с Олегом мысленно. Но вслух протестую против его слов. — Ладно, звони маме.
Олег сам договаривается по телефону с моей мамой. Я слышу ее взволнованный голос, но нет сил отвечать.
— Ты все же надумала поспать? — уточняет мужчина, закончив разговор.
— Угу.
— Тогда пойдем в кроватку, — меня снова подхватывают на руки и несут уже в мою комнату. Олег, как настоящая мамочка, не только бережно опускает меня на постель, но еще и укрывает одеялом, подталкивая его под ноги. Хотя в доме не так уж и холодно.
После мужчина замирает около меня, усаживаясь рядом на кровать.
— Со мной все в порядке, — на всякий случай успокаиваю Нестеренко.
— Хорошо. Можно я вечером приду?
— Можно.
— Тогда до вечера?
— До вечера.
Олег сидит еще пару раз, потом целует меня в щеку и уходит. А я проваливаюсь в крепкий сон так, что даже не слышу прихода мамы и ее традиционное хозяйствование на моей кухне.
Глава 15
«Это было», — сказала Память.
«Этого не могло быть», — сказала Гордость.
И Память сдалась. © Фридрих Ницше
— Дочь, ты точно хочешь остаться одна? — мама обеспокоенно смотрит на меня. Я сижу на кухне под двумя тяжелыми взглядами родителей. — Мы можем и на ночь, и на неделю.
— А хочешь к нам? — подключается папа.
— Все нормально. У меня даже ничего не сломано. Нога поноет и перестанет.
— А рука? Рука-то правая.
— Ну я же не шить собираюсь.
Мама с папой упорно около получаса закидывали меня аргументами, почему мне не стоит оставаться одной. Но все же сдаются под моими доводами о собственной работоспособности.
— Только пиши нам. Или звони. И дверь не закрывай, мы своими ключами.
Все же выхожу в коридор вслед за родителями. Они целуют меня в щеку и лоб по очереди, пару раз показательно вздыхают и уходят все же. А я устало плетусь на кухню. Ногу тянет невероятно, с рукой чуть спокойнее, пока не нагружаю ее. С родителями было веселее, папа притащил мне мой телефон, который потерпел незначительные потери в виде разбитого защитного стекла, а с ноутом все посерьезнее.
Отец пообещал, что завтра мы вместе спустимся к ателье и придумаем, что дальше делать с поврежденным фасадом. Я наконец-то стала соображать более отчетливо, без дымки неизвестности и флегматичности, которая упорно окутывала меня все время после того, как в мой салон влетела машина. Официальная версия полиции: водитель был пьян, вжал педаль до пола, а потом увидел ребенка на пешеходном и решил резко ударить по тормозам. В итоге не справился с управлением.
Вздыхаю. Из-за какого-то идиота я чуть не погибла. Конечно, моя жизнь не стоила бы жизни ребенка, которого он мог убить, не сбавь скорость. Я сижу на кухне и глушу уже вторую чашку кофе. Все жду, когда появится Олег. И через час после ухода родителей мне начинает казаться, что его обещание прийти вечером — это лишь плод моей фантазии, которая поражена была шоком.
Поэтому я иду в ванну, принимаю все процедуры максимально аккуратно, чтобы не намочить бинты. Мой телефон наконец-то издает звук, когда я выхожу в коридор.
Олег Нестеренко, 20:23
«Я под дверью. Если не спишь, открой, пожалуйста)»
Думаю, что бы он делал, если бы я спала. Понимаю, что мог вообще и не беспокоить. Хромаю по направлению к двери. Даже не смотрю в глазок и открываю входную дверь.
— Я тебя уже и не ждала, — зачем-то выдаю эту фразу вместо нормального приветствия. Олег стоит на пороге моей квартиры с очередным пакетом из своего ресторана и букетом васильков.
