чувствовала, что он испытывает огромное удовольствие, созерцая сейчас ее жалкую беспомощность. Для ублюдка это было всего лишь игрой, в которой он занимал ведущую роль. Когда новый разряд молнии полыхнул в ночном небе, взор Мэгги упал на собственные руки. В свете молнии раны на них впервые окрасились светло-красным цветом крови, размываемой по коже дождевой водой. Подняв голову и посмотрев вперед Мэгги увидела свет в окне соседнего дома. В том самом, на которое она смотрела вечером, стоя в гостиной, в объятиях Кевина. Оно по прежнему было размытым от дождя. Маленьким оранжевым квадратиком, казавшимся ей теперь таким далеким. Думая об этом Мэгги не сразу почувствовала удар в спину, между лопаток. Только тогда, когда человек, стоявший теперь над нею вынул нож, блеснувший стальным лезвием во мраке ночи, Мэгги почувствовала, что ей не хватает воздуха. Боли по прежнему не было. Только непонятный комок в груди, перебивший дыхание. Новый удар пришелся чуть выше предыдущего. Нож вошел в плоть по самую рукоятку, издав при этом глухой чавкающий хлопок. Подонку, вторгшемуся в дом Кевина Васкеса надоело играть.
Глава 13
Будильник прервал сон Стюарта протяжным визгом. Медленно открыв глаза Стюарт не сразу сообразил, что проснулся. В пересохшем рту стоял неприятный кисловатый привкус. Сон, который он только что видел, еще очень ярко и живо стоял перед глазами. Ему снился длинный темный, напоминающий канализацию тоннель. Сырой и грязный. Свет исходил откуда то спереди, издалека. Стюарт бежал по нему вперед все время, пытаясь уйти от преследователя, которого он не видел, но точно знал, что его вот вот настигнут. Бежал на свет, в надежде выбраться наконец оттуда. Он только слышал время от времени смех, раздававшийся за его спиной. Смех был по истине жутким. Отрывистый и хриплый старушечий смех. На бегу он то и дело оборачивался назад, но не видел там никого. Только серые грязные стены и своды нависавшего над головой потолка уходили в темноту позади него. Медленно обведя комнату взглядом Стюарт нехотя поднялся и сел в кровати. Потянувшись к столику он выключил разрывающийся будильник и протер глаза, все еще мутные ото сна. Ему редко что либо снилось, особенно кошмары. В основном, если он и видел сон, то то было что то абстрактное, не поддающееся объяснению с позиции логики и здравого смысла. Во всяком случае на первый взгляд. В прочем – говорил он всегда себе – сны наши, это элементы пережитых нами тех или иных событий, которые активизируются в памяти во время сна, пока мозг отключен и находится в свободном плаванье. Хотя он часто слышал от других люде рассказы о том, как те видели в собственных снах события, которым в скором времени суждено было сбыться на яву. Более того, он верил в это, знал, что все это чистая правда. Но самому Стюарту ни разу в жизни не доводилось испытать подобного и его теория о снах, как об элементах прожитых событий, по неизвестным причинам воскрешаемым в памяти во время сна, имела отношение к его собственной персоне. На часах было 7 32 утра. Взяв со стола пачку сигарет он выудил одну и прикурил, поднимаясь с постели. Клубы табачного дыма поплыли за ним по комнате, медленно поднимаясь вверх к потолку.
***
Запах свежезаваренного кофе вперемешку с табачным дымом как всегда царили в рабочем кабинете. Стюарт вот уже пол часа изучал материалы дела, открыв полицейский архив, в котором находилось интересующее его дело. С черно-белой фотографии на него в упор смотрел мужчина лет тридцати пяти – сорока, с зачесанными назад темными волосами и такими же темными глазами, не выражающими абсолютно ничего. Глазами, полными безразличия ко всему вокруг. Так по крайней мере ему казалось, пока он смотрел на фото. Уголовное дело было закрыто в связи со смертью обвиняемого, отца семейства, тридцати девятилетнего уроженца Денвера Эдварда Полларда, которого обвиняли в насильственных действия по отношению к собственной дочери, двенадцатилетней Эмме Поллард. Тот покончил с собой в камере окружной тюрьмы. Из материалов архива он так же узнал, что девочка покончила жизнь самоубийством, после насмешек и издевательств со стороны сверстников, отравившись в своем собственном доме, придя со школы. Это событие датировалось 12 сентября. Многое из того, что было описано здесь, ему уже было известно и статьи, присланной ему Кристмэном накануне вечером. Но все же детали и подробности из полицейских протоколов нельзя было найти в газетных статьях, а именно они имели большую важность для него, как для полицейского.
Распахнув дверь, в кабинет вошел Кристмэн, сопровождаемый долговязым, худощавого телосложения мужчиной, лет сорока – сорока пяти. Офицер Малкольм Митчелл служил в полиции Денвера вот уже одиннадцать лет и имел довольно неплохой послужной список. Стюарт не был с ним хорошо знаком. Им приходилось общаться по долгу службы несколько раз.
– Я вижу, ты и сам без дела не сидишь – с улыбкой заявил Митчелл, протягивая Стюарту руку. Его рукопожатие было довольно крепким для человека, наделенного аристократической внешностью и ассоциирующегося у первого встречного с англиканским священником.
– Не люблю тратить время попусту – ответил Стюарт, отрываясь от монитора компьютера.
– Ты и сам бы мог неплохо осведомиться, без нашей помощи – улыбнулся Кристмэн, усаживаясь в свое кресло.
– Информация из базы данных – это одно – взглянул на него Стюарт с деланным серьезным видом – а реальный человек – другое.
– Мне уже пора брать символическую плату за свои консультации – добродушно рассмеялся Митчелл, усаживаясь в свободное кресло.
– Неплохо подмечено – ответил Кристмэн.
– Я и говорю – продолжал Митчелл – по доллару за каждое произнесенное мною слово.
– Неплохая будет у тебя в таком случае прибавка к жалованию через пару лет – не унимался Джо.
– Может вы обсудите финансовые вопросы после? – прервал их диалог Стюарт, извлекая из пачки сигарету и отодвигаясь от стола.
– Хорошо. Если я правильно понял Джо, ты хочешь поговорить со мной об этом – Митчелл кивнул головой в сторону монитора с фотографией Полларда, мрачно глядевшего на них отсутствующим взглядом.
– В проницательности вам нет равных – попытался взяться за старое Кристмэн.
Стюарт осадил его суровым взглядом и снова повернувшись к Митчеллу заговорил – Ты даже не хочешь узнать, почему меня вдруг заинтересовало это дело?
– Если ты спрашиваешься, значит тебе это нужно – многозначительно улыбнулся Митчелл.
– Насколько мне известно, это дело широко освещалось в местной прессе и журналисты Денвер Пост в немалой степени поспособствовали тому, что оно получило широкую огласку,
