к мужчине, который лежал не шевелясь. Добежать до него мне не дали, Денис перехватил меня за талию и крепко прижал к себе.
- Стой, - рявкнул он, когда я попыталась вырваться. – Он обращается.
Я с недоумением смотрела на медленную трансформацию. Это совсем не было похоже на то, как он оборачивался в библиотеке, тогда все было легко и быстро, а сейчас создавалось впечатление, что волк прогрызал себе путь на волю. Диму трясло, руки были крепко сжаты в кулаки, по его телу пробегали волны дрожи, шерсть то появлялась, то исчезала, рот был открыт в мучительном крике.
Я всхлипнула и, прижав руки к ушам, чтобы хоть как-то заглушить его стоны, не могла оторвать взгляд от ужасающего зрелища. Наконец, все закончилось и перед нами лежал тяжело дышащий черный волк. Но когда он поднял на меня взгляд, я ужаснулась – узнавания в его взгляде не было. Я настолько привыкла, что обращенный ко мне взгляд Карпушева всегда был наполнен нежностью и, возможно, любовью, что видеть его таким холодным было страшно.
Дмитрий
Когда меня освободили, сил сдерживаться не осталось. Боль, разливавшаяся по каждой клеточке моего тела расплавленным железом, вынудила-таки волка вырваться наружу. И это было самое мучительное мое превращение. Никогда не думал, что может быть так больно. Сломанные конечности казались детским лепетом. Мне казалось, что меня пропустили через мясорубку и выплюнули.
Обернувшись, я встал на четыре лапы и осмотрелся. Меня окружали незнакомые люди. Я принюхался, пытаясь понять, исходит ли от них опасность. Вроде, нет.
Больше всего меня заинтересовала девушка, которую крепко прижимал к себе мужчина со знакомым запахом. Мне почему-то не понравилось, что он к ней в принципе прикасался и, глядя на него, я зарычал. Он же, перехватив мой недовольный взгляд, тут же отпустил ее.
- Тише, Берсерк, - с опаской сказал он, поднимая руки, - я ни в коем случае не посягаю на твое.
Девушка недоуменно на него обернулась и снова на меня посмотрела. Где-то на задворках сознания появилась мысль, что я ее знаю. Но я мог ошибаться, хотя пахла она приятно. Именно так, как мне нравилось. Не какими-то сладкими цветами, а свежей травой, грозой и уютом. Мелькнула мысль, что уют не пахнет, его можно только почувствовать, но тут же пропала. Она. Пахла. Уютом. И все тут.
Я осторожно подошел к девушке. Меня тянуло к ней, хотелось, чтобы она меня погладила, приласкала. Я не очень понимал, откуда у меня такие чувства и желания, но противиться им я не собирался.
Ткнув ее носом в ноги, заставил опуститься рядом со мной. Она медленно (слишком медленно на мой вкус) подняла руки и запустила их в мою шерсть, поглаживая. Я удовлетворенно заворчал и прижался к ней всем телом. Как приятно…
Теперь уже эта малышка уткнулась в меня носом и крепко сжала. Она что-то шептала, но из-за шерсти, в которую она говорила, я не мог разобрать ни слова.
- Алис, - сказал тот, что прижимал ее до этого, - позови его. Он чувствует, что вы связаны, но пока не понимает, как именно и из-за чего.
- Позвать? – девушка непонимающе посмотрела мне в глаза. – Но как?
- Скажи ему что-нибудь, что имеет значение только для вас двоих. Без интимных подробностей, пожалуйста, - поморщился человек, а я недовольно зарычал в его сторону. Хватит разговаривать с моей парой.
Парой? От этой мысли я окаменел. Это может быть правдой?
- Дима… - снова начала шептать девушка, но теперь уже мне на ухо, - любимый… - от этого слова по всему моему телу разлилось приятное тепло, - обратись обратно, пожалуйста… вернись ко мне… - куда вернуться? Я и так рядом с тобой. – Ты же хочешь кучу детей, чтобы заселить эту трехэтажную громадину, отгроханную тобой. А чтобы это сделать, ты должен стать человеком.
Детей? С ней? Человек? В моей голове замелькали картинки и воспоминания, и все они были связаны с девушкой, сжимавшей меня в своих объятиях. Как она смеется, как резвится с каким-то мужиком на моей любимой поляне в лесу, как ворчит на этого мужчину, а потом тянется к нему за поцелуем, как занимается с этим мужчиной любовью.
Видеть ее в объятиях другого было неприятно, но в какой-то момент я осознал, что этот другой – я. И это наши с ней воспоминания. Стоило только это понять, в голове словно бомба взорвалась, и я, который раз за этот день, потерял сознание.
Алиса
Когда волк в моих руках обмяк и стал тяжелым, я испугалась, что снова теряю его, но Денис поспешил меня успокоить.
- Все хорошо, он обращается обратно, смотри, - и показал мне на медленно втягивающийся хвост, исчезнувшие когти и шерсть.
И вот я уже держала Диму, а не его вторую ипостась. В этот момент, ощутив неимоверное облегчение, я разрыдалась. Этот кошмар длился всего несколько часов, а мне казалось, что прошло несколько лет между вчерашним вечером в руках Димы и этим моментом. Слезы все лились, лились, а я даже не пыталась их остановить.
Я понимала, что все закончилось. И закончилось хорошо. А значит, что, когда мы через пару дней с Димой будет жениться, нам ничего не будет угрожать. Я рыдала, раскачиваясь вместе с мужчиной из стороны в сторону, осыпала его лицо поцелуями и шептала, как сильно его люблю. Да, это случилось быстро. Да, было немного странно. Но я люблю его, и никому не отдам. Даже какому-то ненормальному. Особенно ненормальному.
Когда я чуть успокоилась и смогла выпустить Диму из рук, пара оборотней из его стаи (по крайней мере, я думала, что они из его стаи, поскольку не знала этого наверняка) подняли его: один - за руки, другой – за ноги, и понесли прочь из подвала.
Мне помог подняться Денис, я пошла за ним, чуть пошатываясь от переизбытка чувств. Когда мы проходили по верхнему этажу, я заметила лежащего на полу мужчину, вокруг которого растекалась лужа крови, но не стала заострять на нем внимание. По большому счету, мне было абсолютно плевать, что стало с маньяком. Главное, что он больше никому не сможет навредить.
Дальнейшее я помню смутно, только обрывки. Сначала мы куда-то ехали, видимо к дому; Диму долго осматривал лекарь стаи; я также долго мылась в душе, пытаясь избавиться от въевшегося в волосы и, казалось, в кожу запаха жимолости; Софья Алексеевна пыталась заставить
