Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
всё, включая исподнее, повлекла его на кровать, Навий испугался. Ведь загрызи он этой ночью бедную женщину, все сразу поймут, чьих это рук дело! Точнее, клыков.
– Ну чего ты там гомозишься? Иди сюда! – властно проворковала учительница, раскидывая своё тело по простыням.
– Щас… Щас! – Навий мучительно соображал, что же теперь делать, но в голову ничего не приходило. И тут на глаза ему попалась резная деревянная ложка – подарок местного умельца. Упырь схватил ложку и, зажав её в зубах, бросился в омут страсти.
Утром учительница проснулась первой. Минут десять она лежала и ласково смотрела на храпящего Навия, потом смахнула с подушки опилки, встала и занялась своими делами.
С тех пор упырь частенько оставался после уроков. Алинадию пришлось с этим смириться. Он даже извлёк некоторые выгоды из своего почти сродственного положения и выяснил, наконец, значения непонятных слов «эксплуататор», «класс», «буржуазия» и так далее.
Новые знания подтолкнули к новым размышлениям: «Революция, как природная стихия, сносит границы, возводимые обществом и моралью. Равенство и свобода – вот наши главные завоевания. Но разве не означает это, что революция уравняла и нас с людьми? Пусть не сейчас, не сразу, но должна настать эра свободы, когда нам не нужно будет скрываться! Когда мы – я, Навий и другие – сможем выйти и открыто заявить о своих правах. И пусть с каждого из нас общество берёт по нашим способностям и даёт по потребностям. Надо будет душить – мы задушим! Надо будет грызть – загрызём! Красное знамя революции – это и наше знамя! Добьёмся мы освобожденья своею собственной рукой…»
К лету Алинадий окончательно утвердился в своей политической позиции. Однако заявлять о ней в Мурмино он не решался. Несмотря на все усилия ГубЧК, оставалось здесь ещё достаточно контры – бывшие приказчики, лавочники и прочая шушера. Бороться с ними известными методами тоже было опасно – а ну как раскроют его раньше, чем случится мировая революция, которая освободит общество от предрассудков в отношении упырей? Но и сидеть в своей сторожке, когда в груди полыхает пламя мирового пожара, Алинадий больше не мог. Тем более что великие дела вершились теперь не где-то там, за тыщу вёрст от Мурмино, в Петрограде, а в Москве, куда недавно и переехало революционное правительство.
«Я нужен революции, – говорил себе Алинадий, – я готов отдаться этой борьбе. И пусть меня там никто не ждёт. Я должен. Там повсюду затаилась контра – бывшие чиновники и жандармы, офицеры и купцы. Там моё место – на переднем краю обороны молодой Советской Республики!»
– Не поеду я, – Навий был непреклонен, – у нас тут и дом, и работа… А там-то что?
– Там – угроза революции! Мы можем её остановить! Мы должны ехать.
– Ну раз ты кому должен, то и езжай, глупина, – Навий зевнул, – а я остаюсь. К зиме крышу выделать надо в школе…
Такого Алинадий не ожидал. Он привык к тому, что Навий всегда рядом и никогда ни в чём не перечит. Это как же – ехать одному? Да одному-то и опасно, и тоскливо… Тем более в чужом месте. Он вспомнил, как они уходили вдвоем из Алекановки. Тогда казалось, что они всегда будут вместе. И пропитание добывать вместе легче, и от врагов обороняться… И что же теперь? Всё кончилось?
Алинадий со злостью смотрел в спину уходящему брату. Надо же, каким единоличником оказался – крышу ему выделать надо! Да знаем мы эту вашу крышу под учительской юбкой! Тьфу!
– Ну и хер с тобой. Не хочешь – не езжай. А я вот поеду!
– Поезжай. Гляди там, осторожно ходи, – Навий действительно латал крышу и не был особо настроен на беседу.
– А ты теперь как? Тут жить будешь?
– Да, входины у нас завтра.
На входины к брату Алинадий принес бутыль – мало не полведёрную. А учительница с Навием сидят чинно-степенно, как жених с невестой, и на сухую угощаются картошкой с салом. Алинадий только поморщился, глядя на их чванство. Разлил вино по стаканам:
– Чего сидите как на хантурах[29]? Выпейте со мной напоследок-то!
Навий пожал плечами:
– Да можно, чего уж!
Выпили молча, только крякнули – крепкое вино! Учительница сидит, руками на себя машет – жарко, мол. А Алинадий по второму наливает – себе и брату. Второй легче пошёл, а третий и не заметили даже. Ну а после четвёртого Навий на стол-то и рухнул – шутка ли, упырю хлебное вино пить, когда он третий день на картошке сидит!
Алинадий встал – он-то перед тем, как идти, закусил справно, убедился, что брат его пьяным сном спит, подсел к учительнице:
– Я гляжу, хорошая ты баба, – обнял её за плечи.
– Спасибо, – закраснелась учительница, отодвинуться хочет.
– Не вру – хорошая! Не держи на меня зла. Я как лучше хочу, – и нагнулся, чтобы поцеловать в шею.
– Вставай! Кончай спать! Люди идут! – Алинадий со всей дури лупил брата по окровавленной морде.
Тот наконец разлепил глаза:
– А? Чего?
– Люди идут, говорю! Бежать надо!
Навий помотал головой, огляделся и замер, увидев лежащее на столе полуобглоданное женское тело. Потом привычным движением стёр кровь с подбородка и уставился на брата:
– Это чего, я?
– Ты-ты, кто ж ещё-то! Да вставай ты, олух! Бежим!
Вёрст пятнадцать они пробежали по-собачьи, на четырёх лапах, прежде чем оба упали в придорожную траву. Навий задыхался. Воздух обжигал все его внутренности, отравленные вином, душил до рвоты и судороги. Алинадий сидел рядом, посматривая на дорогу – нет ли погони?
– Чего теперь горевать-то? Уж значит, так тому суждено… – осёкся он, глядя на мучения Навия. – Эй, ты не подыхай давай! Слышь?
Навий не отвечал. Его дыхание понемногу выравнивалось, но тошнота не проходила. Он еле разлепил ссохшийся рот, облизнулся и вдруг замер, поражённый догадкой. С трудом собрал губы в трубочку и горестно протянул:
– У-у-умный…
Алинадий хмыкнул:
– Да ладно тебе! Рано ли, поздно, а… Ведь мы одно, а они – что-то другое… Ну, пойдём! Глянь-ка, вона телега едет на Московский тракт. Давай напросимся – может, подвезут малёха.
Алинадий протянул брату крепкую руку.
И они зашагали в сторону тракта. Чтобы подбодрить Навия, Алинадий запел:
На бой кровавый,
Святой и правый,
Марш, марш, вперёд,
Рабочий народ…
Навий не знал ни слов, ни мелодии этой песни, но вскоре втянулся в маршевый ритм и подхватил сиплым голосом:
– У-у-у-у… У-у-у-у… К чему-у-у-у?
Сокровище Гознака
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
