– Ключики, говорю, не прохиляют у вас?
– Откуда у тебя ключи? – нахмурился Умаров иподумал: «От этой ребятни можно чего угодно ожидать».
– Долго рассказывать. Если нужны, возьмите.
– Ну давай на всякий случай… Вот что, братва, садитесьв машину.
– Зачем?
– Как ты выражаешься, побазарить надо!
Они уселись на заднее сиденье.
– Вы не голодные?
– Нет, мы после школы поели. – ответил Гошка.
– Это хорошо, а то я только что пообедал. – Онзавел мотор и выехал со двора.
– Куда мы едем? – спросил Леха.
– Увидишь.
– А базар о чем будет?
– О вас, братва, о вас.
Мальчики недоуменно переглянулись. Попетляв по улицам иубедившись, что хвоста за ним нет, Умаров установил машину и повернулся кребятам.
– Вот что, братва, расскажите-ка мне во всех самыхмельчайших подробностях, что вы видели и слышали, когда первый раз пришли вЛюсину квартиру.
– Когда первый раз пришли, вроде ничего особенного,только телефон звонил, а когда мы снимали трубку, то там молчали, ничего неговорили. А вот когда второй раз мы вдвоем с Гошкой туда подвалили… Там простовоняло преступлением.
– Воняло, говоришь? И в чем эта вонь выражалась?
– Понимаете, там явно кто-то побывал, подушка диваннаялежала не правильно…
– Ты уверен?
– На все сто! И еще веник мокрый был.
– Веник?
– Ага, веник.
– Веник, значит, мокрый и диванная подушка не на месте…– задумчиво повторил Умаров.
Мальчики опять недоуменно переглянулись. Что бы все этозначило?
– Значит так, братва, дело, кажется, еще кудасерьезнее, чем вы предполагали. И опаснее. Если бы знал, ни за что бы не сталввязываться, но теперь уж, как говорится, взялся за гуж…
– А что там такое?
– Много будешь знать, скоро состаришься. Кстати, насчеттети Маши, похоже, вы зря опасались, вроде бы и вправду она в деревню уехала.
– Откуда вы знаете? – спросил Гошка.
– Оперативные данные, – улыбнулся Умаров. – Япрошу вас: сидите тихо, бросайте расследования всякие, это добром не кончится.Обещаю, что буду держать вас в курсе дела, а сейчас лучше не лезьте сюда.
– Ну вот, как чего-то у нас узнать, так пожалуйста, акак…
– Как что, Леха? – потрепал его по белобрысомучубу Умаров. – А как под пули подставляться, так мы не нужны. Ты что-то вэтом роде хотел сморозить?
– Ну в общем…
– В общем и целом я вам вот что скажу: в интересахследствия сидите тихо. И не мешайте мне. Договорились?
– А вы уверены, что мы вам не понадобимся? –поинтересовался Гошка.
– Нет, не уверен. Но постараюсь обойтись.
Если мне придется думать еще о вашей безопасности, я могузапросто упустить все ниточки, которые у меня в руках собираются.
Мальчики промолчали.
– Ну я вас убедил?
– Вроде бы… – неуверенно отозвался Леха.
– Нет, так не годится. Пообещайте мне…
– Ладно, обещаем, – сказал Гошка. – Мы же невраги сами себе.
– Вот, я слышу речь не мальчика, но мужа! –процитировал классика Умаров. – А я со своей стороны обещаю все-все вамрассказать. Ну так и быть, подброшу вас до дому.
И он действительно отвез их в Гошкин двор. А сам сразу жеуехал. Не успели они в довольно мрачном настроении подойти к подъезду, как ихокликнули:
– Гошка, Леха!
К ним подбежала Маня. Гошка сразу понял: она что-топронюхала. У нее был такой боевой вид – волосы растрепаны, глаза сверкают.
– Привет, Маняшка, ты откуда?
– Ой, Гошка, я столько узнала! Столько узнала!
– Что ты узнала, Маня?
– Тетя Маша жива и здорова! Она открытку прислала! Онав деревне! Я своими глазами открытку видела, вот! А еще ваш Умаров с какой-тодевушкой куда-то ездил на машине!
– Очень интересное кино, ну просто очень! Откуда этиновости, Малыга? Хотя вообще-то про тетю Машу нам Умаров уже сказал…
– А он откуда знает? Открытку прямо при мне принесли!
– При тебе принесли? Гошка, ты чего-нибудь понимаешь?
– Не чего-нибудь, а что-нибудь, – привычнопоправила Леху Маня.
– Малыга, отвянь!
– Нет, правда, Маня, ты можешь рассказать всепо-человечески? – взмолился Гошка. – Ты что же, опять одна тудапоперлась?
– Да, поперлась! Я хотела узнать про тетю Машу, мне этопокоя не давало, ну я и пошла…
– К кому?
– Я крутилась там во дворе, потом дождалась, когда изтого подъезда старушка вышла, я к ней подкатилась, то, се, трали-вали, она комне расположилась, ну я ее и спросила, куда девалась тетя Маша. А она говорит:"Маруся в деревню к двоюродной сестре поехала, а квартиру сдала. Я говорю:«А вы откуда это знаете?» А она отвечает: «Маруся сама ко мне прощатьсяприходила, а потом ее мой зять на вокзал отвез». Вот! А пока мы разговаривали,к старушке почтальонша подошла и отдала ей письмо, телефонный счет и открытку.Открытка оказалась от тети Маши.
– Маня, а ты не спросила, кто живет в тети Манинойквартире? – полюбопытствовал Гошка.
– Конечно, спросила. Что я, по-твоему, дура?
– Глубокая! – хихикнул Леха, припомнив излюбленноевыражение Тягомотины.
– Вот именно, что я, по-вашему, дура глубокая? Яспросила, а она сказала, что не знает, но вроде тетя Маша говорила, что жильцовей кто-то порекомендовал. А вот кто, она уже не помнит.
– Понятно. Ну и слава Богу, – вздохнулГошка. – Одной заботой меньше.
– Слышь, Малыга, а что ты про умаровскую девушкуговорила? – вспомнил Леха.
– Пока я с той старушкой прощалась, из подъезда вышладевушка, а потом Умаров.
Он сел в машину, а потом уже в переулке девушка села к немув машину.
– А ты откуда знаешь? – быстро спросил Леха.
– Видела, – пожала плечами Маня.
– Как же ты умудрилась?
– Почему-то эта девушка привлекла мое внимание…
– Почему, интересно знать?
– Она какая-то немного странная. Как будто чего-тобоится…
– И ее, значит, Умаров увез?
– Ну да.
– Потрясно, Малыга! А ты бы эту девушку узнала?
