— Кто о чём, а Хранительница о делах сердца, — улыбнулась Мана. — Но я не могу не согласиться. Мир всё ещё не так прост, как мы о нём думали. Мы сражались с Судьями, нас поддерживали фигуры бездны. Однако, Джон. Каждая сторона явно ведёт свою игру. Думаю, ты уже строил догадки на эту тему.
— Мы внимательно изучали каждое действие Исполнительницы Желаний, — произнёс Ликан, устало вздохнув. — И пока что находимся в сомнениях. Даже действия врага вызывают вопросы. Для чего Судьям столь рьяно защищать мир, весы которого уничтожили? Почему не отозвать силы, дабы перегруппироваться и защитить остальные? Всё это очень и очень странно.
— Всему своё время, полагаю, — кхэкнул я.
Ребята дружно покивали.
— Ситуация, в которой мы все невольно оказались, легко может стать крайне опасной, — протянула Анна. — Я бы рекомендовала посвятить Криса и остальных в неё. И, как всегда…
— Готовиться к худшему, — закончила за неё Богиня. — Думаю, на этом мы закончим. Ликан?
— Да, сейчас.
Старый оборотень поднялся, запустил волосатую пятерню за пазуху, и вынул оттуда мятый лист пергамента. Подошёл ко мне, вручил, а потом вернулся на место. Все трое уставились на меня, не понимающего, что вообще происходит.
— Это прощальный подарок, — объяснила Анна. — Нам удалось придумать, как обмануть привязанность душ к другой.
— Я была против, — с лёгкими нотами грусти произнесла Богиня. — Но эти двое упрямились, мол, должны же мы дать Джону хоть что-то. Как по мне, ты прекрасно справишься и сам.
— Ну Мана, — мягко осадил её Ликан, выливая остатки из кружки в костёр. — Времени и так мало. Слушай, е-фа. На свитке — составное высшее заклинание. Одноразовое, так как написано рунами. Не спрашивай, как мы обошли здешние ограничения. Оно позволит нам воплотиться… Скажем так, не в своём привычном виде, а в образе духов, чистой энергии души.
— Чары призыва?! — удивился я.
— Они самые, — кивнула Анна, а её лицо украсила широкая улыбка. — В общем, как говорят у тебя, на Земле… Звони, если что.
— Мы присоединимся к тебе в битве, — дополнила информацию от седого оборотня Мана. — Или просто дадим совет, если хочешь. Я знаю, ты понимаешь это куда лучше меня, но всё равно прошу — используй свиток только в крайнем случае.
— Конечно, — кивнул я, убирая лист пергамента в пространственный карман. Затем поднялся, в последний раз оглядев своих друзей. — Спасибо вам всем. Мне стало легче.
— Это хорошо, — хохотнул Ликан. — Ну, ещё увидимся, Джон.
— Поскорей доберись до Криса и Лифы, — наставительно произнесла Мана.
— И не забудь про свою душу, — закончила прощание Первая Хранительница, улыбаясь одними медовыми глазами.
Тело окутал свет, и я зажмурился, ощущая, как изменяется пространство вокруг, как вспыхивает костёр, озаряя лес и чёрные небеса. Когда глаза оказались вновь открыты, я оказался уже в помещении. Мягкий матрас, набитый перьями. Успевшая промокнуть подушка, пропахшее лекарственными мазями одеяло. Первое движение отозвалось ломящей болью в каждой клеточке тела, и изо рта невольно вырвался стон. Кое-как приняв сидячее положение, я окинул взглядом комнату, в которую меня поместили.
Приглушённый магический светильник давал необходимый минимум.
— Да тут полевой госпиталь развернули, — кхэкнул я, подмечая несколько склянок на столике у противоположной стены, явно использованные самодельные шприцы, жгуты и несколько игл с застывшей на них кровью.
На тумбочке рядом с кроватью стояла парочка флаконов, чей запах напомнил тот, что исходил от одеяла. Значит, вот и мази, от которых я ближайшие пару часов буду отмываться. Впрочем, они вернули меня к жизни, так что не стоит жаловаться. Помимо лекарств, поднос на полу держал на себе две тарелки: с остывшим супом и куском запечённой курицы. От одного взгляда на приготовленную пищу внутри поднялся зверский аппетит. Невзирая на боль от движений, я судорожно впихнул в себя всё, что было, затем аккуратно вернул поднос на место. Жаль, что здесь нет хотя бы одного окошка. Хотелось бы узнать, вечер сейчас, или, быть может, утро.
Пока поглощал еду, обратил внимание на тело. Своё, представьте себе. Через живот, вдоль рёбер, затем лёгких и до ключицы, тянулся хирургический шрам. Едва заметный благодаря регенерации, но всё равно внушающий уважение к тому, кто проводил операцию. Основные травмы оказались внутри, поэтому не мудрено, что меня пришлось вскрывать. Без активного магического контура пресловутое исцеление попросту не работало. Грубо говоря, сам бы я из могилы не выбрался.
В ушах стоял тихий звон — следствие их повреждения. Те же рёбра трещали, вызывая желание выдрать их и поставить нормально. Голова, что удивительно, была кристально свежей и даже не болела. Пару раз я глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул, проверяя сокращение и расширение лёгких. Они оказались в относительном порядке. Конечности, пусть и с натяжкой, двигались как должны. Ладно, физический экзамен я прошёл. Поехали дальше.
Магический контур, едва я пустил по нему первые крохи энергии, загудел, и вся спина покрылась мурашками, а на лбу выступил холодный пот, хотя температура в помещении была повыше комнатной. Я невольно захрипел, едва не перешёл на кашель, но сдержался. После повторной проверки весь каркас оказался готов к действию, но некоторые недостающие «детали» я починил прямо на месте. В частности, пришлось расширить каналы: вены, через которые двигалась мана, ибо от бездействия они сужались, и накинуть на себя несколько дополнительных статичных заклинаний, для поддержания тонуса контура.
Я всегда так делал, потому что расслабленный маг — мёртвый маг. Когда-то этому правилу учили в Академии, а сейчас цитату Немезиды вспомнят разве что старики в могилах да древние манускрипты.
— Тьху… — выругался я, откидывая одеяло. — Надеюсь, мне оставили одежду. Не рыться же в пространственном кармане…
Нужный комплект из простенькой рубашки и широких серых штанов нашёлся на стуле возле двери. Из-за слабого света я его едва заметил, а затем кое-как натянул на себя. Ходить пришлось с магическими костылями, поддерживающими суставы. Вот теперь я по-настоящему ощущал, насколько же стар. Без постоянных тысяч и тысяч тонн маны, циркулирующих в контуре, я постепенно обретаю все минусы преклонного возраста. И дело тут не только в ранениях — именно магия поддерживает «вечную молодость».
Краешком глаза удалось зацепить зеркало, прикрытое тканью. Видимо, тут раньше была комната для дам или ещё что-то в этом роде. Помещение, где барышни могли припудрить носик. Доковыляв до желанного места, я сдёрнул полотно, попутно пуская светлячок, чтобы оглядеть уже личико.
— А не так уж и плохо, — заметил я, поглаживая жёсткую щетину. С той стороны на меня глядел молодой мужчина, с чёрными волосами, которые давно следовало подстричь, и расслабленным взглядом карих глаз. Рост — чуть выше среднего, как обычно. — Ха! И впрямь постарел. На вид лет пять прибавил, может, семь или восемь.
