удивить. Спустя столько лет он вспомнил этот день. И вот я вновь вдыхаю свежий летний аромат, слушаю шелест листвы, пение птиц. Приглушенно шумит проспект Кирова, и рядом он! Будто и не было этих лет…
Я вспоминала наши встречи с Костиком. Как мы вечером убегали от родителей и радовались нашему счастью. Этот небольшой сад во дворах между старыми пятиэтажками и гаражами совсем не изменился с тех пор, даже старенькая лавочка у задней стены гаража была на месте. Мне стало очень грустно. Набежала, как облако, печаль и ностальгия…
— Ань, ты что загрустила?
— Вспомнила. Давно это было. Очень давно.
— Ты изменилась. Очень. Стала такая красивая! Раньше ты тоже, Ангелочек, была красотка, а теперь такая, что просто глаз от тебя не оторвать!
Я даже не заметила, как мы остановились около моего дома.
— Да, много всего произошло за эти годы. Как ты жил, Костя? Расскажешь?
— Свидание, Аня. Требую, нет, даже не так, очень прошу! Пойдёшь со мной на свидание?
— А зачем?
— Чтобы ты услышала, как я жил без тебя. И хочу услышать, как жила ты!
— Хорошо, — вдруг подумалось: а почему нет-то? — Я пойду на свидание. Телефон-то помнишь?
— Помню, Ангелочек! Всё помню.
Его слова опять всколыхнули воспоминания, которые я затолкала далеко в душу.
Прощаясь, он взял мою ладонь в свои, наши взгляды пересеклись… Я почувствовала лёгкое покалывание всей кожей, выдернула руку и, не оборачиваясь, захлопнула дверь подъезда.
Да, так будет лучше! Я больше не позволю собой манипулировать! Впереди ждал разговор с родителями…
Глава. 8. Ушедшее, пришедшее прошлое…
Мама, ты была права… тяжело…
Всё понять и простить… тяжело…
И на волю отпустить
Птицу без единого крыла.
Я устала сильной быть.
Мама, ты не качай головой
Елена Ваенга — Мама, ты была права…
И вот наконец-то я дома! После всех моих скитаний я, как никогда, почувствовала, что значит дом, милый дом, где тебя всегда ждут. Это сразу ощутила с порога. Меня не было ровно пять лет.
— Аня, доченька!? Ты почему не поехала домой из Сочи, куда-то на полгода пропала? Не звонила совсем? Как и Марьянка пропала! — Мама укоризненно развела руками. — Мы чуть с ума не сошли! Отец инфаркт получил! Какая теперь работа ему…
Слёзы отчаяния, раскаяния и глубокой вины полились из моих глаз, я обняла маму. И мы долго так стояли у порога… Папуля вышел из комнаты и с немым укором посмотрел на меня. Мы прошли в большую комнату. Сели за круглый стол, и я стала им рассказывать свои приключения. Родители были удивлены и раздосадованы моим поступком, мыслимое ли дело, пропала дочь на шесть месяцев. Мама плакала, ругала и тут же обнимала. Папа смотрел лишь на меня и сурово молчал. Рассказываю о своих злоключениях и рассматриваю параллельно родителей. Отец одет по-домашнему. Мне непривычно видеть его в простом трико и футболке. Он осунулся, болезнь явно оставила следы на его лице. А мамочка в платье, которого я не видела на ней, но при этом оно очень ей шло. Яркий цвет ткани придавал ей молодость, вот только кажется, появилось еще больше седины на висках. У них был шок. Шок — это по-нашему. Да они в стрессе. Мы то столько страха натерпелись.
— Подумать только, уехать в Африку?! — Мама в ужасе схватилась за голову. — А если бы ты там в рабство попала?! Что бы с нами было?! И с Марьяной до сих пор связи нет.
— Прости, мамочка… — Мне было очень стыдно. А ещё очень хотелось сказать, что Мальвина на пути домой, успокоить, но нельзя. В инструкциях было чётко прописано, что первое время о возвращении Марьяны вообще никто не должен знать. Из груди вырвался тяжёлый вздох. — Ну я же вернулась, и сестра вернётся, я уверена! Только не плачь, пожалуйста! Теперь я понимаю, как виновата перед вами, но и ты меня пойми, мам! Ты же знаешь, что произошло: Алекс погиб, наш малыш тоже, я вообще не хотела жить. А тут Кернилс, эта поездка вернула меня к жизни, придала сил, отвлекла и наполнила душу новыми воспоминаниями. Я не думала тогда, что мой поступок может так серьёзно повлиять на здоровье папы! Я вообще ни о чём не думала. — Уткнулась в плечо к мамульке и вдыхала такие родные запахи. Детство-детство, ты куда спешишь!
“Постой, паровоз! Куда спешим? — Мы все спешим за чудесами, а нет ничего чудесней, чем крыша дома твоего… Дома запах родины. Запах свободы, ура, товарищи. Собрание объявляю закрытым. Сидим и наслаждаемся тишиной… домашним уютом. Наконец-то дома”, — Постановили таракашки. И наслаждались вместе со мной тем, что мы дома.
— Не думала она! — воскликнула мама, но, заметив, как мне плохо, смягчилась. — Солнышко, ну ведь уже чай не пятнадцать лет, вроде должна голова работать. Ладно, что сделано, то сделано. Хорошо то, что хорошо кончается! — сказала мама и погладила меня по голове. Слёзы лились из маминых глаз. А я обняла её, и мы сидели так очень долго. Из раздумий нас вырвал звук громко хлопнувшей двери. Сердце подпрыгнуло, а в горле образовался комок. Да, а папа даже не захотел со мной пообщаться. Он просто сидел и молчал. А сейчас взял и без слов ушёл в комнату.
— С отцом поговоришь завтра! — мамочка посмотрела в сторону спальни. — Кстати, доча, с днём рождения.
— Спасибо, мама. Я пойду в свою комнату. — Мамочка кивнула мне, но осталась сидеть за столом.
Я и сама не верю, что наконец-то дома спустя столько лет. Даже про себя не жалуюсь. Осознавала, что этот жизненный урок надо не оплакивать, а извлекать полезные знания. Но сейчас лучше послушать маму, ей виднее. Завтра — значит, завтра. Мы обязательно помиримся, знаю моего папу. Он такой же, как я, и ему надо время, чтоб остыть.
Теперь опять надо думать о работе. И куда мне идти? Куда податься!? Может, своё дело всё-таки открыть? Денег, оставшихся после всех моих злоключений, должно хватить на покупку или аренду небольшого салона. Надо составить план на будущее.
В нашей комнате, которую мы в детстве делили с сестрёнкой, я раскладываю в шкафу одежду и смотрю на сувениры, которые делала из подручных материалов, но больше всего из ракушек, которые я собирала около моря. Чудо, что мне удалось всё это вывезти: если бы улетала, как туристка, всё бы выпотрошили, а так прямой чартерный рейс, к нашим тюкам даже
