зубе и проглотит. Здорово, говорит, помогает!
Жевать табак Сашка не захотел, а водку во рту подержать согласился, тем более, что недопитая отцом и гостями бутылка стояла в камышанке на виду и мальчишки сразу же заприметили ее.
— Ты не бойся, полный рот набирай, — учил Горка, наблюдая, как Сашка берет в рот водку. — Так, еще, еще. А теперь держи, сколько сможешь…
Но долго держать водку во рту Сашка не мог, его начало тошнить, и он хотел уже выплюнуть ее, но Горка сделал такое лицо, гневное и возмущенное, что он невольно проглотил ее к, поперхнувшись, сильно закашлялся.
— Ну как? — подождав, пока Сашка переведет дыхание, спросили ребята.
— Будто бы легче, — вытер тот выступившие на глазах слезы и, чтобы не горело в груди, хотел выпить воды, но друзья не разрешили.
— Потерпи, а то ничего не поможет.
Пришлось подчиниться.
— А мы за тобой, — вспомнил Горка, — Андрей Петрович сейчас в штабе ждет нас.
— Зачем?
— Не знаю. Спросил, где ты, потом велел сбегать да узнать, не случилось ли что с тобой.
Сашка задумался: значит, Андрей Петрович еще ничего не знает о его отце. А может быть, нарочно не сказал им, чтобы они его не предупредили, может, велел им молчать пока?
Он посмотрел на ребят — не притворяются ли? Кажется, нет. Шагая с ним рядом к штабу, Витька и Горка, перебивая и дополняя друг друга, с увлечением рассказывали, как вчера вечером они разоблачили еще одного хитреца — грузчика с рыбкоопа.
— А здорово голову морочил! — восхищенно говорил Горка. — Подумать только, станет это он под вечер у своего кола, что вбит в русло ерика, привяжет к нему кулас и забрасывает донки. Не придерешься! Посидит час-другой и, как стемнеет, к дому. А рыбы всегда столько, будто целый день ловил!.. Вот Андрей Петрович и послал нас проверить, когда его не было на полоях, не стоит ли там по дну сетка. И точно, к колу была привязана одним концом, а груз большой, и все балберы-поплавки в воде — ничего не увидишь сверху!..
— Вечером его и забрал Андрей Петрович, — рассмеялся Витька, — прямо к его куласу на полуглиссере подкатил!
— Сейчас Славка Косарев с ребятами готовит боевой листок, — добавил Горка и ухмыльнулся: — Вот будет опять разговоров на селе!
Чего-чего, а в этом Сашка не сомневался: его бы только не затронули, ого бы не разбирали по косточкам!..
В штаб он вошел после всех и настороженно посмотрел на Полосухина. Продубленное солнцем и ветрами скуластое лицо Андрея Петровича было весело и беззаботно, он приветливо улыбнулся Сашке и, подойдя к нему, протянул здоровую руку.
— Где же это мой начальник штаба пропадает, а я ничего не знаю? — шутливо нахмурился он, и не успел Сашка открыть рта, как Горка и Витька поведали своему командиру обо всем.
— Тогда — другое дело. А сейчас зуб не болит?
— Перестал, — облегченно вздохнул Сашка, радуясь, что немного отлегло от сердца, что легче стало на душе.
И то ли от того, что его опасения оказались напрасными, то ли усыпляюще подействовала выпитая водка, но уже не было той тревоги, что все время томила его и держала настороже, хотелось что-то делать, что-то говорить, и тут он вспомнил о своем вчерашнем наблюдении у моста.
— А с полоев, Андрей Петрович, вода начала уходить, — сказал он. — Я давеча по Сухому ерику проверял. Не погибнет ли там икра?
— Вот поэтому, ребята, я вас и собрал сейчас, — перестал улыбаться Полосухин. — Надо по ерику и на полоях выставить вешки и два раза в день замерять спад воды. Если она станет убывать медленно и равномерно, бояться нечего — скоро весь малек вылупится из икринок!..
— А если быстро? — спросил Сашка.
— Тогда что-нибудь придумаем, — успокоил его Полосухин. — И еще, друзья, — продолжал он, — сейчас в село приезжает много людей. Одни из них — по делам, другие в отпуск пли на каникулы, а кое-кто и в надежде поживиться. Предупредите всех ребят, чтобы присматривались к незнакомым, и если заметят, что кто-нибудь будет скупать у рыбаков вяленую рыбу…
Сашка встретился взглядом с Полосухиным, и ему показалось, что тот, говоря о спекулянтах, хочет дать ему понять, что его тайна перестала быть тайной, и он, инспектор, уже все прекрасно знает о его отце, вот только не говорит об этом во всеуслышание, а ждет, когда Сашка решится и скажет ему сам.
Он отвел от Полосухина глаза и, чтобы скрыть от него свое вдруг вспыхнувшее краской лицо, отвернулся к окну.
Нет, он так больше не может! Надо уйти отсюда как можно быстрее, а то он сам выдаст себя. Но как это сделать, какую придумать причину? Ах да, зуб!
Сашка схватился рукой за щеку и несколько минут сидел неподвижно, ожидая, когда на него обратят внимание, потом, словно от сильной боли, у него на лице появилась гримаса и он слегка застонал.
— Что, опять? — заметил Полосухин. — Ты вот что, иди-ка сейчас прямо к врачу на прием, чем-нибудь помогут… — Сашка было замотал головой, но тот стоял на своем. — Иди, иди, и за дело не беспокойся: ребята справятся.
Сашка, ни на кого не глядя, вышел из штаба и быстро зашагал к больнице. Не дойдя до нее, оглянулся и, убедившись, что за ним никто не следит, убрал со щеки руку и свернул к дому в переулок.
А что же дальше, опять слоняться из угла в угол, опять сидеть дома? И до каких это пор?.. Уж взаправду бы ему заболеть, что ли!
Глава 25
На рыбалке
Сашка ногой оттолкнулся от мостков, сел за весла и погнал кулас через реку наискосок.
В заводях у старых ветел, что днем и ночью полощут в воде свои ветви, малька всегда было много, и Сашка, приманивая его крошками хлеба, быстро наловил сачком несколько десятков рыбешек и пустил их в ведро с водой. Потом поднялся по течению чуть выше судорембазы и бросил якоря у суводи.
Забрасывать удочки не торопился. Не спеша распустил леску, за спинной плавник насадил на крючки живца и, размахнувшись, кинул донку подальше от лодки. Когда грузило легло на дно, натянул жилку и закрепил ее за сторожок, чуть спустя проверил, не ослабла ли, потом попробовал колокольчик — сразу ли зазвонит, как дернет рыба, и только после этого принялся разматывать следующую леску.
