уже упоминал, что нам понадобятся твои биологические образцы, – сказал Тревор, выключив диктофон. – Ты понимаешь, что это значит?
– Думаю, да, – ответил Том.
– На самом деле мы просто возьмем у тебя на анализ кучу всего – волосы, кровь, отпечатки пальцев и так далее – чтобы исключить их из числа улик, найденных на месте преступления, – пояснил он.
– Понимаю, – кивнул Том.
– Готов прямо сейчас этим заняться? – спросил Тревор.
– Ну да, – ответил Том не без сарказма. – У меня сейчас вроде как есть минутка.
– Отлично, – улыбнулся детектив. – Тогда идем наверх.
Ева злилась на Марлина Грея. Мягко говоря, ее взбесило, что он не заехал за ней, как обещал, а домой вернулся только в пять утра. Проснувшись около полудня в пятницу, он рассказал Еве, что подрался на мосту Чейн-оф-Рокс, но победил, и гордо кинул на одеяло перед ней швейцарские часы Тома. Она без особого интереса повертела их в руках, а потом надела на руку.
– Это не оправдание, – строго произнесла она, пока Грей, выбравшись из постели, искал одежду. – Я за тебя переживала.
Грей улыбнулся и посмотрел на нее самым щенячьим из своего арсенала взглядом.
– Брось, детка, – проворковал он. – Я не хочу ссориться. Я ведь здесь, все хорошо. – Он потянул Еву назад в постель и поцеловал.
– Ладно, – сдалась та, счастливо улыбнувшись Грею. – Но больше не смей так делать.
Он наклонился поцеловать ее еще раз, но она увернулась и поднялась с кровати.
– Времени нет, – весело пропела она. – Давай вставай – у нас сегодня много дел.
Но Грей не спешил. Он откинулся на подушку, наблюдая, как Ева собирает по комнате их одежду, нуждающуюся в стирке. Часы Тома еще были на ней, но перед душем она их сняла. Грей и Ева слегка перекусили и поехали к знакомым. Часы красовались уже на запястье Грея. Тяжелую тележку с грязным бельем тащила за собой Ева. Она была очень благодарна Роберту Тронкалли и его жене Кендре за разрешение пользоваться их стиральной машинкой и сушилкой – иначе Еве пришлось бы всю первую половину дня проторчать в прачечной самообслуживания. Это соглашение всех устраивало – Ева закидывала белье в стирку, а потом обе пары болтали или смотрели телевизор.
Тронкалли как раз смотрел дневной выпуск новостей, а Кендра на кухне гремела тарелками и приборами. Ева сразу направилась к стиральной машине, а Грей опустился в одно из кресел.
– Привет, – бросил Тронкалли, когда Грей устроился поудобнее.
– Привет, – ответил Грей.
– Видел эту хрень по телику? – осведомился Тронкалли.
– Какую хрень?
– Двух девушек убили ночью на мосту Чейн-оф-Рокс, – ответил Тронкалли. – Вроде как с ними был их двоюродный брат, но он выжил.
Грей вскинул бровь – новость его удивила, но не взволновала. Он глубоко вздохнул и откинулся в кресле.
– Ага, – ухмыльнулся он. – Моя работа.
Тронкалли вытаращил глаза на приятеля. Он привык к неожиданным заявлениям Грея, его извращенному чувству юмора и жажде внимания.
– Марлин, – произнес он голосом, каким маленькому ребенку обычно велят положить на место печенье. – Никогда не говори таких вещей. Однажды кто-нибудь тебя услышит и неправильно поймет.
– Ой, да ладно тебе, – хохотнул Грей.
Тем не менее, когда на экране появилось изображение Тома, Марлин Грей тихонько стянул с запястья новые часы и поглубже запихнул под сиденье кресла Тронкалли.
У Тома взяли отпечатки пальцев, после чего разрешили сходить в туалет и умыться. Вернувшись в допросную номер два, он сел на стул и стал ждать. Вскоре в комнату вошла сотрудница криминалистической лаборатории, держа в руках расческу и пластиковый пакетик, и принялась расчесывать его волосы. Том отчаянно пытался не заснуть, когда в дверном окошке появилось лицо Джина.
При виде его Том просиял. До того дня он никогда бы не поверил, что однажды так обрадуется отцу. Джин улыбнулся сыну и отворил дверь в маленькую комнатку.
– Как ты тут? – Отец сел напротив Тома, где еще недавно сидел один из детективов. – Проголодался? – Он протянул сыну бумажное меню из закусочной напротив.
– Умираю от голода, – ответил Том, читая меню. – Я бы съел сэндвич с тунцом, – решил он, возвращая отцу бумажку.
Том старался поменьше шевелиться, чтобы не осложнять работу расчесывавшей его женщине. Он сидел, крепко сжав губы, и молча смотрел на отца. Ему хотелось многое сказать ему, но он не знал что. «Наша жизнь никогда не будет прежней»? «Спасибо, что ты здесь, со мной»? «Почему выжил именно я?» «Я не сумел помочь им»? Ни одна из этих фраз так и не слетела с его языка, не в последнюю очередь потому, что ни одна из них и близко не выражала владевших им чувств. Впервые за свою жизнь Том в присутствии отца ощутил себя мужчиной. Все предшествующие годы он стремился к этому, но сейчас ему отчаянно захотелось вновь стать маленьким мальчиком. Ответственность за то, что случилось за последние двенадцать часов, как и за то, что ждало его в будущем, давила на Тома всей тяжестью мира.
– С тунцом так с тунцом, – произнес Джин, коротко пожал сыну руку и ушел.
Сэндвичи прибыли через полчаса. Том и Джин съели их в допросной номер два в присутствии еще одного детектива. Они почти не разговаривали – оба были слишком измотаны и голодны. Когда с сэндвичами было покончено, в допросную вернулись Тревор и Уолш и предложили Тому пройти тест на полиграфе. Пока детективы объясняли ему и Джину, как важен этот тест для успеха следствия, Том молча гонял по столу скомканную упаковку от сэндвича.
– Хочу подчеркнуть, – сказал один из полицейских, – что это абсолютно стандартная процедура. Она поможет нам убедиться, что Том – надежный свидетель происшествия, вот и все.
Джин позволил себе усомниться в необходимости подобной проверки, и детектив всю силу своей аргументации обратил на него.
– Послушайте, мистер Камминс, – начал он. – Я знаю, что ваш сын устал и вы хотите поскорее забрать его домой – это абсолютно естественно. Но мы должны убедиться, что он не забыл ничего важного и не перепутал никакие детали. Как только вы его отсюда выведете и увезете домой, в привычную обстановку, его воспоминания утратят надежность. Не исключено, что его подсознание заблокирует наиболее травмирующие подробности, а они как раз могут оказаться самыми важными. Нам необходимо точно знать, насколько мы можем доверять его показаниям, и сделать это надо сейчас, пока все события еще свежи в его памяти. Много времени это не займет, и больше мы ничего сегодня от него не потребуем, так что вы сразу сможете забрать его домой. Составление портретов отложим на завтра. Что скажете?
Джин посмотрел на сына и покачал головой.
