и «сдавил» щиколотки этим плетением, тем самым, вынудив артефактный защитный комплекс согнать фокус полога к пострадавшему месту, а затем вбил правый нож через глазницу в мозг. Благо, за время боя с корхами успел разобраться с возможностями костяных клинков и убедился в том, что под Молнией они пробивают вдвое более толстый полог, чем их стальные аналоги.
Как и следовало ожидать, в момент моего проявления в реальности тело, висящее в ремнях, полетело на землю, а пятерка «союзников» стремительно «раскатилась» в разные стороны, чтобы не попасть под площадной навык, сбить атакующим тоннельный эффект зрения, выиграть время для оценки ситуации, создать себе возможность для начала боевого маневрирования и так далее.
В то, что противник может оказаться один, естественно, не поверили — рассеяли внимание, чрезвычайно быстро распределили роли и отправили ко мне огневика с Воздухом во вторичке. В принципе, решение было логичным: мощь плетений из школы Огня уже на уровне мастера первой ступени могла заставить похохотать даже очень серьезных противников, а крылья ветра дарили магу чрезвычайно высокую мобильность. Но против меня, владеющего аналогичным плетением школы Молнии, контролем школы Природы и парой-тройкой ослаблений школы разума скорость не играла от слова «совсем», а костяные клинки позволяли наносить сумасшедший точечный урон. Вот я и оторвался, уронив китайца любимыми силками, брошенными под одну ногу во время шага, сбил с концентрации головокружением и «помог» наткнуться верхним небом на лезвие ножа. Ибо счел необходимым доказать, что дышать ртом в бою со мной вредно для здоровья.
Столь стремительная гибель уже второго сослуживца настолько удивила «союзников», что один из них, находившийся справа от меня и всего метрах в шести-семи, растерялся. А когда за его спиной раздался негромкий стук от камушка, украдкой брошенного мною навесом, сдуру развернулся к новой опасности. Мне этой ошибки хватило за глаза — сократив дистанцию волчьим скоком и на ходу зафиксировав дурня все теми же силками, я продавил и его покров. Правда, не одним, а двумя последовательными ударами, но укол ножа в сердце сработал ничуть не хуже, чем в мозг.
К сожалению, в этот момент рейдер, «державший» юго-восток, в панике выкрикнул слово «Могуй[2]», и все китайцы, оставшиеся в живых, бросились врассыпную. Что расстроило, но не нисколько удивило, ибо я не раз колол рейдеров из подобных групп и знал, что, согласно слухам, распространяемым в их среде, «красноглазый демон, охотящийся за охотниками», то есть, я, забирает с собой души бойцов, вступающих с ним в бой или пытающихся добить «обрубки». А тем, кто сразу убегает, дает один-единственный шанс изменить жизнь.
Гоняться за этой троицей по всей Багряной Зоне, забыв про «туристов», было бы редким идиотизмом, поэтому я быстренько избавил трупы от всего более-менее ценного, осторожно поднял и закинул за плечи бессознательное тело мужчины в обрывках унтер-офицерского комбеза, подтянул ремни под свой рост и направился к своим. А метров через сто пятьдесят, вглядевшись в силуэты, появившиеся на краю зоны досягаемости чувства леса, сорвался на бег самым длинным волчьим скоком, на какой был способен…
Глава 6
18 июня 2112 г.
…К полосе отчуждения я вышел за пару часов до заката в абсолютно невменяемом состоянии. Когда именно ублюдочный княжич успел набрать и отправить сообщение родичам, каюсь, не заметил. Впрочем, за последние часа четыре он столько раз падал от моих пинков и зуботычин, что при желании мог написать сочинение на свободную тему листов, эдак, на сорок-пятьдесят. В результате требование сдать оружие и не сопротивляться аресту, озвученное взмыленным начальником гарнизона, встретившего меня на Стене в компании со всем комендантским взводом, стало для меня сюрпризом. Правда, сдавать ножи, даже обычные, я и не подумал — дождался, пока «Удочка» поднимет на боевой ход Горчакова, ударом в печень сложил его пополам и приказал:
— Этого — в камеру. До приезда с начальником полиции.
Большое Начальство сорвалось на визг:
— Я приказал вам сдать оружие!!!
Я не обратил внимания и на этот вопль — огляделся по сторонам, не обнаружил «обрубок», который отправил из-под Стены «первым темпом», нашел взглядом начкара и вопросительно мотнул головой:
— Унесли?
— Да. Будет у целителей через минуту.
— Спасибо! — устало выдохнул я, вытащил из перстня коммуникатор, набрал ротмистра Тверитинова и, забив на вежество, попросил личный номер Довголевского.
В этот момент меня попробовали схватить, но я почти без участия разума поднырнул под широко расставленные руки знакомого унтера, кстати, явно не горевшего желанием со мной конфликтовать, просочился между остальными вояками, неторопливо пошел вниз по лестнице, ведущей во внутренний двор, и набрал начальника полиции. А когда услышал его голос, угрюмо заговорил:
— Здравствуйте, Аристарх Иннокентьевич. Это Бала-… то есть, Ратибор Игоревич Елисеев. Скажите, пожалуйста, у вас есть толковые следователи с опытом работы в Багряной Зоне?
— Здравствуйте, Ратибор Игоревич! — как-то очень уж безрадостно начал он, но, врубившись в смысл моего вопроса, заметно повеселел: — Есть, и даже не один. Сейчас вызову. Кстати, я уже на подъезде — буду в «Девятке» от силы минуты через три. О том, что сюда вот-вот вылетит спецкомиссия, вы уже в курсе?
— Нет. Но меня только что попытались арестовать.
— И??? — напрягся он.
— Сначала не получилось. А сейчас начальник гарнизона прислушивается к моим репликам и ждет вашей реакции.
— Включите, пожалуйста, внешний динамик! — попросил он, выждал пару секунд и перешел на рык:
— Евгеньич, ты что, идиот?! Какой, к этой самой матери, арест?!
— Мне приказали с самого верха! — взвыл вояка и взбесил полицмейстера еще сильнее:
— Мне тоже приказали! Такие же дауны, как твое начальство! А я послал их куда подальше и заявил, что знаю этого засечника, абсолютно уверен в том, что он в принципе не способен на преступление, да еще и подпадающее под категорию «Дело Государево», поэтому сначала разберусь со всем на месте, а действовать буду потом!!!
— Да, но ты…
— Все, заткнись, ты меня бесишь своей бесхребетностью! — в последний раз рявкнул Довголевский и обратился ко мне: — Ратибор Игоревич, я уже вижу ворота форта. Где вас искать?
— Иду к от «Удочки» к ДОС-ам… — сообщил я, выслушал обещание подобрать, сбросил звонок, заметил невдалеке Баклана и серией жестов подозвал его к себе. А когда ведомый командира основной рейдовой группы «Девятки» приблизился, перешел на командно-штабной: — Передай Якорю, чтобы поднимал оба состава. Одного бойца — к моему ДОС-у. Выход в течение трех-пяти часов. Ориентировочно на двое суток. Задача — сопровождение «туристов» с мохнатыми спинами. Все, выполняй!
Мужика лет сорока с гаком, имеющего
