поиске воды, не может напиться, я же не мог ею надышаться. Такая родная, любимая и рядом. Со мной.
– Рома…
– Потом, родная, все потом.
Поднимаю её и подхватив под бедра, так и не выходя из нее несу на кровать. Падаем на нее и перья летят в разные стороны, рыжая смеётся и своей вибрацией сводит меня сума.
– Сколько звезд у этого отеля? Такой сервис, закачаешься… – говорю, а сам тяну её платье вниз, высвобождая её грудь и припадая губами к её розовому соску, который тут же твердеет от ласки. Лиза нетерпеливо дергает рубашку и высвобождает её из брюк, запуская руки под неё и медленно ведет ладошками по ней вверх до самых лопаток. Кайф, как же я мечтал, чтобы она коснулась меня. Одежду долой. Все же выхожу из неё, и она издает стон протеста.
– На этот раз я хочу чувствовать тебя, каждой клеточкой тела…
Лиза
Он встаёт с кровати, и я не могу перестать смотреть на то, как он раздевается. Он же это делает намеренно медленно, начиная с пуговиц на груди, потом переходит на манжеты, расстёгивая запонки…ужасно медленно…
– Роооом…
– Что, рыжая?
– Иди ко мне… – смотрю на него и налюбоваться не могу. Он снимает рубаху и наконец освобождается от брюк и боксеров. Стоит абсолютно голый, так смело. Абсолютно идеальный, везде. Рельефное тело, пресс так хорошо проработанный, я даже похожего не смогла добиться за полгода в тренажерном зале, господи, где тут выключатель? И даже член его был идеален, перетянутый венами он покачивался в полной боевой готовности, как такой большой вообще мог в меня поместится, не причинив боли… Я даже смущаюсь и отвожу взгляд в сторону.
– Поздно стесняться, рыжая. Слишком поздно. Посмотри на меня… – он не двигается с места и ждет.
Смотрю на него и замираю. Одна деталь всё же на нём осталась. Смутно знакомая…
– Что это? – я указываю на его правое запястье, где была повязана лента, господи боже. Она моя!
– Узнала? Одолжил тут у тебя… – он улыбается и поглаживает пальцами ленту. – Думал сдохну без тебя, как маньяк шарил по твоим вещам, реально боялся, что, когда ни будь меня застукают в твоём шкафу.
– Столько лет прошло, а ты носишь её… – в груди что-то защемило, слезы навернулись на глаза.
– Это рыжая, как раненые, которые носят на шее пули потом, которые их не убили. Но всегда говорят, что пуля пулю притягивает и носить её на себе нельзя. А я тобой ранен конкретно, и в мом случае я жаждал, чтобы ты притянулась ко мне.
Это признание иглой вонзается в сердце. Как же сильно я его люблю. Я больше ни дня не смогу без него прожить.
Ерзаю на кровати и торопливо начинаю стягивать платье с себя.
– О, нет. Это буду делать я сам.
Встаёт на колени и припадает губами к моим ногам. Целует их и поцелуями поднимается выше, одновременно, поглаживая их и задирая платье до пояса, открывая вид на самые откровенные места. Раздвигает мои колени и забираясь на постель носом ведет по внутренней стороне бедра, жадно вдыхая мой аромат.
– Какая же ты сладкая, твой запах как наркота…не могу оторваться…
Дрожь бьёт все тело, в низу живота настоящее пламя, между ног всё покалывает от предвкушения того, что он коснется меня там, пускай так порочно, но я доверяю ему, открыто предлагаю ему себя, шире раздвигая ноги в стороны. Стыда больше нет, только желание чувствовать его ласки.
Он замирает, поднимает голову и растерянно смотрит на меня.
– Рыжая! Какого… – он пальцами проводит по моим шрамам.
– Я тобой тоже ранена…всю себя исполосовала бы…если бы ты не притянулся…
И он притягивается, языком проводит по каждой отметине, по каждому шраму поднимаясь все выше пока не накрывает мой клитор. Оргазм накрыл меня мгновенно, ощущение будто я разлетелась на мелкие осколки. Его теплый и влажный язык не знал покоя и слизывал следы моего наслаждения до последней капли. Это было невозможно вытерпеть, внутри снова нарастало желание.
– Больше никаких шрамов! Ты поняла? Я запрещаю тебе…слышишь? – он подтягивается и ложиться на меня всем телом, одновременно входя в меня на всю длину и целуя. На его языке ощущаю вкус собственного наслаждения. Его толчки на этот раз медленные, выходя почти на всю длину, он опускался обратно до упора. Невыносимая мука. Я хнычу и пытаюсь сама ускорить темп двигая бедрами, но он железной хваткой впивается в мои бедра и не дает этого сделать.
– Прошу тебя…
Он стонет в ответ, утыкаясь лбом в мой лоб, но движения не ускоряет.
– Прошу…я не могу больше терпеть… – тянусь к его шее и кусаю её, тут же зализывая место укуса.
– Рыжая…
Оргазм накрыл нас одновременно, прошивая на сквозь.
Глава 18
Мы лежали в постели обнявшись, за окном глубокая ночь, и на короткое мгновение я представила, что мы два нормальных, любящих друг друга человека. Что жизнь есть за пределами этих стен и у нас еще будет множество ночей, когда я могла бы вот так лежать с любимым человеком и слушать, как бьется его сердце. Он так же тихо бы гладил мою спину и дышал ароматом моих волос. А рядом бы спал наш сын или дочь. Острое осознание того, что этому не быть никогда рвало душу на части.
Дети. Их никогда у нас не будет. Ни-ког-да!
– Ром, почему у вас с Дашей нет детей? – сколько не тяни, а о ней придется поговорить, она законная супруга. Напрягаюсь всем телом и кажется не дышу.
– Ну хотя бы потому, что мы давно не муж и жена.
– Что? – не верю своим ушам. Поднимаю голову и смотрю на Рому, может он шутит? Но нет. Он абсолютно серьёзен.
– Что слышала, рыжая. Ты так стремительно убегала от меня, что шанса мне не дала никакого что-то объяснить! Даша в лечебнице, уже давно. Она сама дала мне развод год спустя. И я подписал все, что она хотела.
– В лечебнице? Что с ней?
– Наркота с ней и уже давно. Первый передоз её случился на следующий же день после свадьбы, в чужой стране. Знала бы ты, чего мне стоило вытащить нас оттуда…а потом дальше больше, пьянки гулянки и опять наркота. На меня косо смотрели коллеги, начальство начало задавать наводящие вопросы. Она вечно была в истерике, орала что я её не люблю и не любил никогда.
– Господи боже…
– Какие дети у нас могли бы быть? Мать наркоманка и отец,
